Каждая страна имеет своих героев. Они – основа, несущие прутья в каркасе любой государственности. Они – столпы державной идеологии; их слова и дела воспитывают, определяют доминирующий в обществе национальный менталитет.
И вот с этой точки зрения очень интересно рассмотреть личности, однозначно признанные «отцами» украинской нации, в контексте актуальных текущих событий в стране. Таких выдающихся личностей, собственно, три: Тарас Григорьевич Шевченко, Степан Бандера и Иван Мазепа.
Разговор о Шевченко – тема непростая, неоднозначная и, в первую очередь, требующая чётких критериев, разграничивающих «культ Шевченко» и живой образ поэта. Только одна лишь эта процедура отделения мифологических плевел от зёрен реального портрета Тараса Григорьевича требует кропотливой работы и займёт много времени и места, а потому поставим пока томик «Кобзаря» назад на полку. До более подходящих для этого времён.
Про Бандеру говорить не хочется. Во-первых, просто потому что не хочется, во-вторых… Бандера не является «типичным украинцем»: гражданин Австро-Венгрии, государственный преступник Польской Республики, выпущенный из польской тюрьмы германскими оккупационными властями и приспособленный для насущных нужд Третьего Рейха, но вскоре предавший своих «благодетелей»… Копаться во всём этом г-не… Увольте.
А вот Мазепа на взгляд автора фигура преинтереснейшая. Именно с точки зрения формирования массового менталитета «пересичного украинца». Чтобы в этом убедиться давайте-ка вместе пройдёмся по узловым местам в биографии нашего героя.
Итак…

Иван Степанович Мазепа. Потомственный украинский шляхтич. Отец – Стефан Адам Мазепа – владелец имения Мазепинцы под Белой Церковью. В Хмельнитчину воевал на стороне Богдана, но после примкнул к сторонникам Ивана Выговского, пытавшегося вернуть Украину назад, в состав Речи Посполитой. Придерживался пропольской ориентации. Сына Ивася отдал на обучение в иезуитскую коллегию в Варшаве, а затем пристроил пажом ко двору польского короля Яна-Казимира.
Где юный Иван сделал неплохую карьеру, дослужившись до должности «покоевого шляхтича». Но в 1663 году в результате придворных интриг Ян-Казимир лишил Мазепу своей благосклонности и отослал домой.
Однако Иван Степанович не отчаялся, а… подался на службу к правобережному гетману Петру Дорошенко. Казалось бы, что же тут удивительного-то? А то, что Дорошенко на тот период был турецкоподданным. Не как Остап Бендер, а в самом прямом смысле: принял вассальную присягу султану и в союзе с турками и татарами воевал против Яна-Казимира.
И здесь карьера Мазепы складывалась очень удачно: вскоре гетман назначил его ротмистром надворной хоругви (т.е. начальником личной гетманской гвардии). А в дальнейшем использовал умного и хорошо образованного подчинённого в качестве посла: к запорожцам, к левобережному гетману Ивану Самойловичу, в Крым…
Пока в 1674 году Дорошенко не отослал Мазепу во главе посольства к крымскому хану. (К сведению: с посольством отправлялись и несколько десятков украинских невольников, наловленных на Левобережье, в качестве гетманского подарка Ислам-Герею. Вот такая «Украина едына» и в те времена была…) Но до Крыма делегация не добралась. В Диком Поле, на берегу реки Ингул, (где-то аккурат в краях, где теперь проживает автор этого очерка), на послов вероломно напали запорожцы во главе со знаменитым кошевым атаманом Иваном Сирко, прославившимся в качестве православного фундаменталиста, люто ненавидевшего мусульман и их сообщника Дорошенко…
В общем, татарскую охрану посольства перебили, невольников освободили, а самого посла взяли в плен и… отправили с почётным эскортом к левобережному гетману Самойловичу.
Вот тут и началась настоящая карьера Ивана Степановича!
Нет, поначалу ему удалось устроиться всего лишь воспитателем гетманских сыновей. Польским гувернёром при гетманятах, то есть. К тому же, московские власти, прознав про появление при гетманской ставке известного авантюриста, потребовали его выдачи. Но, Иван Степанович, будучи опытным и ловким дипломатом, сумел убедить бояр Малороссийского приказа в своей полнейшей преданности новому сюзерену. И даже получил аудиенцию у самого Алексея Михайловича, удостоившись в итоге царской милости и государева жалованья!..
Шли годы. Мазепа благодаря новым знакомствам при московском дворе разбогател. На контрабандной торговле дешёвой малороссийской горилкой, между прочим. Параллельно взлетев по служебной лестнице в иерархии Войска Запорожского: в 1682-м Самойлович назначил его генеральным есаулом…
А тут, в 1686 году, подоспела очередная русско-турецкая война. За сто лет до Потёмкина объединённая стрелецко-казачья армия под командованием князя Василия Голицына двинулась на Крым. С целью окончательного решения уже в те времена всем осточертевшего «татарского вопроса» и присоединения полуострова к России. Поход оказался крайне неудачным: по пути в Крым армия встретила от горизонта до горизонта горящую степь, потеряла большую часть обоза и вынуждена была, так и не увидев татарских орд, повернуть обратно. Естественно, при московском дворе тут же началась горячая полемика на тему извечного русского вопроса: «кто виноват?». Виноватые быстро сыскались: казацкая старшина оперативно накатала донос в Кремль на гетмана Самойловича: мол, он – Его гетманская милость, собака такая - сношался с турецким султаном и по султанскому наущению степь-то и поджёг! Сношался или не сношался Иван Самойлович с Сулейманом Вторым – науке неизвестно, но гетман был незамедлительно низложен и перенаправлен прямиком «во глубину сибирских руд», а на освободившееся место избран... ну разумеется наш герой – Иван Степанович Мазепа собственной честнейшей и незапятнанной персоной.
Впрочем, первую четверть века на посту гетмана Всея Украины так оно и было. Иван Степанович отлично проявил себя на государевой службе как верноподданный правитель Малороссии и как блестящий военачальник: подписал при вступлении в должность «Коломацкие статьи», сильно ограничивающие автономные права Войска Запорожского; обманом захватил и передал «москалям» правобережного бунтовщика казачьего полковника Семёна Палия; сыграл важную роль в продавлении стрелецкого восстания Кондратия Булавина... За что щедро осыпан государевыми милостями: наделён обширными землями на территорях как Малороссии, так и Великороссии, вступив во владение, в общей сложности, около полутора тысячами душ крепостных; стал вторым в государстве кавалером андреевской ленты – высочайшей российской награды Петровской эпохи (сам Пётр Первый награждён андреевской лентой лишь червёртым по счёту)... Спрашивается, чего ещё желать человеку на старости лет?...
Но тут грянула Северная война. Три государства объединились в военную коалицию против Швеции – тогдашнего «геополитического гегемона». Все три страны имели к шведам территориальные претензии: Дания жаждала вернуть утраченный протекторат Норвегию, Польша претендовала на Лифляндию, а Россия стремилась возвратить потерянный выход к Балтийскому морю. Но Карл Двенадцатый и в самом деле был выдающимся полководцем. Военную компанию он начала с самого слабого из противников: высадил десант под Копенгагеном, подкрепив вторжение несколькими залпами из корабельных орудий по датской столице. В результате Дания капитулировала. Затем разгромил русскую армию под Нарвой. Потом вторгся в Польшу и пару лет с переменным успехом сражался с польской шляхтой и «ограниченным контингентом» российских войск. Наконец, ему это надоело и Карл поступил просто – двинул армию на запад и оккупировал Саксонию – потомственную вотчину тогдашнего польского короля Августа Второго. После чего Польша признала поражение и, более того, заключила военный союз со Швецией против России. Вот в такой внешнеполитической ситуации оказалась Российска имперния в 1708 году от Рождества Христова. Одна против сильнейшей армии Европы и её союзников.
И вот тут, в этой непростой ситуации, старый гетман дал маху. Он, совсем как нынешние свидомые и либеральные «аналитики» и «политологи», заключил что «Рашка всё». Совсем, окончательно и бесповоротно. И поспешил поскорее перейти на «правильную» сторону, отправив тайное посольство к шведскому Карлу с предложением своих гетманских услуг. Которые и были благосклонно приняты. После длительных переговоров шведские войска вторглись на Украину, а Мазепа отправился на воссоединение с новым хозяином. Не учли только два очень важных фактора. Во-первых, русские не стали сидеть сложа руки и дожидаться, пока Карл оккупирует страну: летучий отряд под командованием Александра Даниловича Меньшикова вошёл в Малороссию и сжёг гетманскую столицу Батурин, уничтожив стратегические запасы провизии и боеприпасов, предназначенные для шведов, которые в наших степных тьмутараканях были отрезаны от привычных схем снабжения армии. Во-вторых, казаки в массе своей не поддержали новый внешнеполитический курс своего гетмана. Ведь минуло всего одно поколение со времён Хмельнитчины и люди ещё помнили реальные роль и место Украины в больших политических игрищах. В итоге в лагерь Карла под Полтавой с Мазепой явились всего лишь шесть тысяч запорожцев и две тысячи реестровых казаков.
Дальнейшее общеезвестно. Шведы начисто разгромлены и бегут, горесоюзнички-запорожцы грабят отставших от основного войска шведских вояк; всё разбитое воинство во главе с Карлом и Мазепой оказывается в молдавских Бендерах…
Где, по слухам, Иван Степанович в очередной, пятый по счёту, раз попытался предать своего сюзерена – вступил в переговоры с султаном о поступлении на турецкую службу. Но не успел завершить задуманную измену, потому как умер. В возрасте около семидесяти лет в окружении будущих персонажей знаменитой оперы «Запорожец за Дунаем».

С тех пор прошло три с маленьким хвостиком столетия. Многое изменилось. Другие «мировые гегемоны»; они же - «стратегические партнёры» новых, ничуть не похожих ни по стати, ни по делам, ни по исторической значимости на Ивана Степановича, доморощенных «гетманов». Прямо скажем: другие времена - другой сорт человеческого материала…
Но вот Россия, хоть и тоже сильно изменившаяся, всё там же. И конец пути у её предателей неизменен. Из века в век.
Что говорите? На этот раз будет как-нибудь иначе? Ну-ну. Поживём – увидим.

Пётр Уфимов, декабрь 2015