Недавно российские учёные заявили о возможном возвращении в том или ином виде к рассмотрению давнего проекта по «развороту» западносибирских рек в Среднюю Азию, чем запустили достаточно оживлённую медийную дискуссию. Отделение наук о Земле (ОНЗ) РАН «займётся научной составляющей проекта по переброске речного стока сибирской реки Оби», а его сотрудники предложат министерству образования и науки «включить финансирование научно-исследовательских работ по этой теме в государственный план», сообщил бывший министр охраны окружающей среды и природных ресурсов РФ (1991-1996 гг.), а ныне научный директор Института водных проблем РАН Виктор Данилов-Данильян.


Не исключено, что такая инициатива могла быть поддержана заинтересованными кругами некоторых центральноазиатских государств – едва ли случайно медийная реинкарнация стародавнего проекта примерно совпала по времени с официальным визитом в Москву президента Республики Казахстан Касым-Жомарта Тоакева. Примерно в эти же дни в Академии государственного управления Таджикистана открывается Центр водной дипломатии, а в ходе Консультативной встречи глав государств Центральной Азии в Ташкенте президент Казахстана предлагает разработать и принять рамочную конвенцию Центральной Азии по водопользованию.

Напомним, в 1970 – 1980-е годы Минводхоз СССР прорабатывал вариант строительства открытых каналов общей протяжённостью около 2500 километров от рек Западно-Сибирской равнины (Оби, Иртыша, Тобола, Ишима) до Аральского моря. В общей сложности, около 120 научно-исследовательских и проектных структур работали над проектом около 20 лет, но в 1986 году, на фоне развернувшейся общественной дискуссии, Политбюро ЦК КПСС решило прекратить работы над проектом сибирской переброски, уже доведённого к тому времени до стадии технико-экономического обоснования и расчёта стоимости (огромная по тем временам сумма около 33 млрд советских рублей). Несмотря на строительство отдельных участков, более амбициозный замысел перераспределения части стока сибирских рек в республики советской Средней Азии тогда не состоялся.

Обсуждаемый ныне вариант «предполагает строительство уже не открытого канала, а магистрального водопровода из Оби в Узбекистан через Казахстан», причём утверждается, что страны Центральной Азии «несомненно, нуждаются в сибирских реках», ибо «и Казахстан, и Узбекистан входят в тридцатку самых вододефицитных стран мира. Россия же будет продавать воду так же, как нефть и газ, по трубопроводу. Таким образом, у нее появится новый источник пополнения федерального бюджета, испытывающего беспрецедентный в истории дефицит».

По словам В. Данилова-Данильяна, решение рассмотреть «возный» проект применительно к новым обстоятельствам было принято на заседании научного совета ОНЗ «Водные ресурсы суши» под его председательством. В резолюции отмечается, что учёные изучат проблемы стратегического планирования водной отрасли России, «в том числе возможности и последствия крупномасштабных межбассейновых и трансграничных перебросок речного стока, включая климатические эффекты, воздействие на экосистемы, влияние на социально-экономическое развитие стран-участниц». При этом бывший министр считает, что проект строительства водовода в Центральную Азию «не требует срочного воплощения». Похоже, Данилов-Данильян намекает на желательность официального решения Москвы и заинтересованных столиц стран – потенциальных получателей водных ресурсов, которое могло бы дать старт проекту, включая соответствующее финансирование.

Дмитрий Созонов, руководитель проектов консалтинговой компании «ИЭС Инжиниринг и Консалтинг», оценил общий объём инвестиций в проект от 100 млрд долл., а минимальные сроки создания ключевых мощностей – в 10 лет. Наиболее перспективным участники заседания признали перераспределение части стока реки Оби в Аральский регион на границе Узбекистана и Казахстана в ареале теперь уже бывшего Аральского моря. В отличие от советского проекта по переброске рек через открытые каналы, учёные РАН считают предпочтительной закрытую трубопроводную систему из полимерных труб.

Участвовавший в заседании глава совета директоров группы «Полипластик» Лев Гориловский предложил построить замкнутую напорную трубопроводную систему из семи ниток трубопровода общей протяжённостью в 2100 км. По его словам, на первом этапе такая система «сможет ежегодно пропускать около 5,5 млрд куб. м обской воды», причём система может быть расширена «и сможет пропускать в три-четыре раза больше воды».

В то же время «Полипластик» косвенно дистанцируется от такого проекта: в пресс-службе группы уведомили, что «холдинг не является ни участником, ни инициатором какого-либо проекта, связанного с переброской части стока рек Западной Сибири в государства Центральной Азии». Информация, предоставленная компанией о современных технологиях транспортировки воды, «носит научно-экспертный характер».

Академик РАН Роберт Нигматулин, выступая на заседании, отметил, что в переброске предлагается использовать небольшую часть стока западносибирских рек – от 20 до 70 куб. км в год при общем годовом стоке около 3 тыс. куб. км. «Этот шаг одновременно решит проблему водного дефицита в Центральной Азии и снизит тепловую нагрузку на Арктику», – заключил он.

При этом неблагоприятное экологическое состояние Иртышско-Обского бассейна едва ли способствует поставкам обской воды высокого качества. Казахстанское течение трансграничного с Россией Ишима уже «переводится» к экс-Аральскому бассейну по новому руслу, но, похоже, воды из этой реки здесь недостаточно. И вовсе не факт, что западносибирская вода будет в оговоренном объеме поступать потребителям хотя бы потому, что, по данным Госкомитета Казахстана по делам строительства и ЖКХ (26 марта с. г.), уровень износа сетей водоотведения составляет 55%, водоснабжения – 39%. Потери же воды при ее доставке по этим сетям (в целом) составляют не менее 45%.

Едва ли лучше ситуация в Узбекистане, экономика которого в последние годы активно развивается, а численность населения за постсоветский период выросла более чем в два раза. По данным Евразийского банка развития (28 июня 2024 г.), за 1994 – начало 2020-х гг. объем забора воды на коммунально-бытовые нужды в Центрально-Азиатском регионе вырос вдвое, а инвестиции в инфраструктуру коммунально-бытового водоснабжения «были неадекватны росту водопотребления». Схожая пропорция наблюдается и в производственном водопотреблении / водохозяйственных инвестициях. Как результат, «износ сетей водоснабжения и водоотведения в ЦА оценивается в целом до 80%. А технологические и коммерческие потери воды в распределительных сетях оцениваются в целом свыше 50%».

В этой связи выводы Б. Нигматуллина о достаточности для региона 20-70 куб. км в год западносибирской воды представляются, мягко говоря, весьма условными, а указанный широкий «водный» диапазон выглядит весьма умозрительно.

Как свидетельствует международная и в том числе советская практика, именно лесовосстановление / лесоразведение способны оказывать решающее влияние на повышение плодородия почв, на стабильное водообеспечение и, соответственно, на состояние всех компонентов окружающей среды. Нелишне напомнить, что в основу комплексной советской госпрограммы 1948-1963/65 гг., известной как «План преобразования природы», был положен межрегиональный подход к борьбе с засухой и опустыниванием. Речь идёт о долгосрочном «Плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, облесения песков, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах Европейской части СССР».


Уже в первые 6 лет реализации того плана в Европейском регионе СССР проявились положительные тенденции и в водообеспечении этого региона, естественном плодородии его почв. Вполне зримыми стали и благоприятные изменения климата, ибо новые лесопосадки и водоёмы, существенно снижая эрозию почв, способствовали росту количества осадков, что, в свою очередь, препятствовало засухам, опустыниванию земель и пыльным бурям.

Согласно упомянутому плану, с середины 1953 г. те же мероприятия панировалось проводить в Казахстане, Узбекистане и Туркменистане, а в западном российско-казахстанском приграничье и в ряде районов Туркменистана и Узбекистана соответствующие работы стали проводиться с 1952 года. Но в августе – ноябре 1953 г. успешно реализуемая программа была остановлена как комплексное мероприятие, а в 1958 г. фактически отменена. Причина – природоущербные, зато «рекордные» объемы распашки целины с весны 1954 г., быстрорастущие затраты на небезызвестную кукурузную кампанию со второй половины 1950-х годов. Одновременно в ряде районов Казахской ССР и РСФСР (Южная Сибирь) в ходе целинной и последовавшей кукурузной кампаний стали массово вырубаться уже созданные лесополосы...

Только в последние годы лесоразведение в экс-Аральском бассейне возобновилось. По данным минэкологии и природных ресурсов РК, до 2025 года включительно на казахстанском дне Арала создаётся 1,1 млн. га лесопосадок, адаптированных к местному климату и высокой засоленности аральского дна. Это уже положительно влияет на гидрографцю и в целом на экологию бассейна. Для быстрой адаптации и высокой приживаемости посадочного материала завершено создание экспериментального лесопитомника на дне Аральского моря первичной площадью в 33 га.

Аналогичная тенденция – и в узбекистанском секторе Арала, где ведутся работы по озеленению высохшего дна и другие проекты по улучшению социально-экономической и экологической ситуации. В этой связи на территории площадью 100 гектаров ведутся работы по озеленению, призванные нивелировать негативные последствия пылевых бурь, ведущих к распространению в регионе различных заболеваний, негативно влияющих на экологию и на социально-экономическую ситуацию. Только в 2025 году предполагается высадить 250 тыс. га лесокустарниковых насаждений, из них 115 тыс. га – непосредственно на дне. Эти работы ведутся с 2019 года, к 2024 году высажено более 15 млн. саженцев. В соседнем Таджикистане, где всё чаще рассказывают о прогрессирующем таянии горных ледников, цифры потерь оросительной воды вызывают сомнение, поскольку в таком случае Нурекское и другие водохранилища будут только переполняться и не испытывать дефицит в воде, да и посевные площади под хлопок, равно как и урожаи этой требующей значительного количества воды культуры упали по сравнению с советскими временами в 3–4 раза.

Таким образом, складывается впечатление, что альтернативные варианты решения водной проблемы в Центральной Азии, включая более широкое применение водосберегающих технологий, могут оказаться как минимум не менее эффективными, нежели очередная «стройка века» предполагаемой стоимостью 100 млрд долл. на 10 лет с неясными перспективами.

Дмитрий НЕФЁДОВ