Вступление Владимира Путина в должность президента формально (протокольно) закончилось на Соборной площади — представлением главе государства президентского полка. Но вслед за этим прошла еще одна церемония, которая впервые полностью транслировалась в прямом эфире. Президент отправился в Благовещенский собор Кремля, где патриарх Кирилл отслужил благодарственный молебен.


Подобные службы проходили все четыре предыдущие инаугурации Путина, но впервые мы услышали, о чем молится предстоятель Русской православной церкви:

«Благослови благое намерение президента <…> полагающего начало правление хранимою Тобой страною нашей Российскою. Умудри и настави его беспреткновенно проходити великое сие служение. Подаждь ему разумение и премудрость, во еже в тишине и без печали люди российские сохраняти. Подчиненные же ему управляти на путь истины и правды от лицеприятия и мздоимства отражати…»

А в конце молебна патриарх обратился к президенту с напутственным словом, в котором говорил и о сочетании доброты и строгости, принципиальности, необходимом первому лицу в том числе и для принятия судьбоносных решений, и о том, что при этом иногда через многое приходится преступать, в том числе и через то, что в обычной жизни и преступить невозможно.

Патриарх говорил о президентстве как о «великом служении Родине» — и пожелал Путину не только мира душевного:

«Благословения Божие да пребывает с вами во все дни жизни вашей, до скончания века. И с дерзновением скажу, дай Бог, чтобы конец века означал конец вашего пребывания во власти».

То есть патриарх выразил надежду, что Владимир Путин будет править пожизненно. И это притом что сам Путин не раз говорил о том, что не собирается быть президентом до конца жизни — да и Конституция не позволяет ему оставаться главой государства дольше 2036 года. Да, тогда ему будет уже 84, но при его здоровье это далеко не предел. Так о чем же идет речь?


О том, что Путин не может отказаться от руководства Россией — это уже не в его власти, и он сам это понимает.

Да, президент не царь, он не проходит через церковный обряд венчания на царство, но суть служения стране у Путина уже похожа на ту, что была у наших монархов. Они, по сути, не могли отречься от престола, а во времена московской Руси перед кончиной принимали монашеский постриг.

То есть власть воспринималась ими как служение: народу, Родине, Богу, а отказ от нее — как предательство, клятвопреступление, дезертирство. Последнего императора фактически заставили отречься от престола, что стало катастрофой для страны и привело его к мученической смерти.

Для Путина, прошедшего за четверть века у власти большой не просто профессиональный, но и духовный путь, служение России и народу значит не просто очень много. Оно уже стало его сутью.

Когда Путин впервые стал президентом, он, конечно, не мог подумать о том, что эта ноша пожизненна — да и воспринимал ее по-другому. Не легковесно, но более одномерно, проще и прагматичнее. Но уже в первые же годы в Кремле Путин убедился не только в том, сколь тяжела шапка Мономаха, но и в том, что назад пути нет: человек, которому Бог и народ доверяют власть, не может дезертировать, отойти в сторону, сдаться.

Это не имеет ничего общего с диктатурой и самовластием. Самодержавие означает самостоятельность, суверенитет: как правителя, так и страны. У Путина есть реальная огромная поддержка народа — который уверен в том, что президент его никогда не предаст, не даст слабину, не превратится в тирана или самодура.

Никакие ограничения по срокам не имеют значения в данном случае, потому что народ хочет, чтобы Путин продолжал служить отечеству, чтобы его опыт и знания работали на страну. Если бы народ разочаровался в Путине, никакие технологии, манипуляции или насилие не помогли бы ему удержаться у власти — да он бы и не стал к ним прибегать.

Потому что невозможно променять чувство единства со своим народом, ощущение его искренней поддержки на гордыню всевластия и самоуправства.

Но это же недемократично, возразят сторонники европейского пути и «конкурентной», состязательной демократии — так долго править одному человеку? А как же системы сдержек и противовесов, ветви власти и институты — разве они не нужны? Нужны, конечно, хотя и в каждой цивилизации они свои. Но долгое правление Путина является как раз проявлением демократии, то есть воли большинства.

Это в США или Франции можно ограничивать сроки президентства, потому что реальные коллективные правители все равно не стремятся стать президентами (да и не меняются). А у нас (но и не только у нас) власть персонифицирована, конкретна. Правит именно тот, кто является первым лицом — и он отвечает и перед Богом, и перед людьми, и перед предками, и перед потомками.

Отвечает своей вечной душой, которую положил на алтарь службы Отечеству.

Петр Акопов