На днях ввязалась в дискуссию по поводу языка и буквально прозрела от того, насколько наши права — русскоязычных жителей Украины — ущемлялись ещё задолго до евромайдана

Я училась в обычной русскоязычной школе, и все предметы, естественно, преподавались на русском.

А вот в вузе началось интересное.

Помню, на первых занятиях преподаватели задавали вопрос, на каком языке нам читать лекции. Разумеется, мы выбирали русский. Большинство охотно соглашалось, выдыхая с облегчением. Но один преподаватель прямо наотрез отказалась говорить по-русски, при том, что в быту она, конечно же, русскоязычная. Козырем нашей группы были две девочки из РФ, приехавшие учиться в Луганск, которые просто не понимали мову. Поэтому бодание с этим преподавателем закончилось нашей победой. А вот историю Украины нам читали на украинском, но наши россиянки этот предмет вообще не учили.

Курсовые и дипломные мы обязаны были писать на украинском, при этом некоторым студентам приходилось обращаться к переводчикам, так как собственных знаний не хватало. Наши работы изобиловали русизмами — просто обнять и плакать. Слово «примус» у меня строго с Булгаковым ассоциировалось, а не с «принуждением».

Дальше. Органы власти. Суд, налоговая, администрация и т.д. — везде документация на украинском. То есть русскоязычные плательщики налогов должны были мучиться, заполняя декларации на украинском, чтобы заплатить государству, которое, согласно конституции, гарантирует свободное использование русского.

И это в регионе, где процентов 90 говорит на русском языке! В русском регионе, который из политических соображений решили украинизировать сто лет назад.

Ёлки-палки, да я только сейчас начинаю понимать, насколько это удобно — использовать родной язык во всех сферах деятельности. И насколько правильно требовать государственного статуса для языка, на котором говорит абсолютное большинство населения. А ведь мы когда-то скромно заикались о региональном статусе, радуясь малюсеньким поблажкам из Киева.+

Вот какого чёрта?

Марина Маркова, Луганск