Журналист Андрей Бабицкий — о том, кому больше всего неприятностей принесло "чудесное воскрешение" Аркадия Бабченко.

На самом деле чудесное воскрешение Бабченко окончательно и бесповоротно девальвировало фигуру скандального украинского блогера, поскольку за один день он стал объектом сразу двух вычитаний из реальности. Первое было связано с последними проводами, когда большинство комментаторов, стремясь успокоить не в меру злопамятных граждан, воспринявших сообщение об убийстве Аркадия как личную победу над злом, предлагало вести себя пристойно и оценивать трагический инцидент в рамках известной формулы: "Помер Максим, да и … с ним".

Дескать, он фигура не того масштаба, которой следует устраивать пышные похороны с пляской на его костях. Да и смерть от пули наёмного убийцы — это слишком роскошный конец для злоязычного фигляра, привыкшего писать пакостные, ломающие все моральные табу вещи о России и её гражданах. Никакого серьёзного значения его упражнения в срамословии не имели и иметь не будут, поэтому и выражать радость по поводу его безвременной кончины как-то не слишком уместно и пристойно. Такие комментарии вычитали Аркадия из реальности сущностных явлений, имеющих влияние на нашу с вами жизнь.

Второе вычитание имеет ту же природу, но информационным поводом для него служит явление уже отпетого украинскими политиками и либеральной общественностью покойного перед народом в виде всё того же живого и здорового Аркадия Бабченко. Я лично не был ни разочарован, ни воодушевлён, хотя, узнав о смерти человека, с которым когда-то общался и которого уважал как военного репортёра и писателя, честно говоря, испытал некоторое сожаление.

Теперь же формула, приведённая в первом абзаце, вновь сработала, но уже с удвоенной силой. Вроде бы речь шла об отмене смерти человека, его чудесном восстании из мёртвых, чему следует радоваться, а на самом деле в сердце не шевельнулся ни единый мускул, полное равнодушие, обустроенное всё по тому же чудесному принципу — "Не умер Максим, да и … с ним".

То есть сначала имитация гибели дала представление о реальных масштабах персонажа, который оказался далеко не гигантом, не предводителем сил Тьмы и даже не рядовым в его свите. А уж воскрешение окончательно сломало всю драматическую основу постановки, превратив происходящее в цирк с конями, если не употреблять более точного определения.

Ну и, конечно, своих соратников и поклонников Аркадий, мягко говоря, поставил в крайне неловкую ситуацию, а если говорить прямо, вытер о них ноги. Вчера Айдер Муджабаев почти на фоне ещё дымящегося трупа уверял публику, что следующей жертвой "кровавого режима" обязательно станет он. А сегодня уже вроде из этой скорбной очереди потерпевших приходится выписываться, да и новая версия "кровавого режима" оказалась сломана. Придётся идти за новой, а где её такую же хорошую после такого конфуза отыщешь.

Антон Геращенко, премьер Гройсман уже рассказали миру о друге Украины (так у Геращенко), сложившем свою голову на поле боя с Мордором, а сегодня глянь — уже ни Мордора, ни сложенной головы. Конечно, СБУ попыталось сохранить общую фабулу истории, поведав ошалевшим украинским журналистам о необходимости легендирования гибели Бабченко с целью сохранить тому жизнь, поскольку покушение действительно готовилось. Но, боюсь, новая версия будет приживаться с трудом, поскольку уж очень сильны были эмоции после первой серии, где смерть явилась нотой, взятой в запредельной вышине, и слишком комичным оказался выход Бабченко на сцену во второй.

Ну а самую большую свинью наш герой подложил российской либеральной общественности, которая, естественно, сразу назначила на роль убийцы понятно кого и в течение долгих часов сурово оплакивала ушедшего в лучший мир героя-тираноборца. Ей, получившей на время одно из лучших доказательств того, что преступная российская власть мстительно преследует и безжалостно ликвидирует своих бесстрашных критиков на всём пространстве планеты, теперь придётся выслушивать ехидные шуточки и просьбы извиниться за все проклятия в адрес кровавого убийцы.

Это не первое и не последнее цирковое представление с участием Аркадия. Столь серьёзная заявка на лучшее произведение о смерти героя так высоко подняло планку эмоционального переживания и политической интриги, что повторить номер не удастся даже в том случае, если Аркадия действительно кто-то возьмёт, да и отправит в мир иной. Его смерть мы уже пережили, кто-то расстроился, кто-то не очень, но в эту реку точно не заходят дважды. Если вдруг появится ещё одно сообщение о его гибели, то даже в произнесении магической формулы про Максима не будет никакой необходимости. Она легко всплывёт в сознании и тут же растворится в набежавшей волне, не оставив по себе и следа.

Поэтому Аркадию, чтобы снять разочарование оппонентов и поклонников и вновь вызвать интерес к собственной персоне, придётся изобрести нечто грандиозное. Я ставлю на смену пола.

Андрей Бабицкий