В Национальном музее Тараса Шевченко состоится открытие фотовыставки американского фотографа украинского происхождения Иосифа Сивенького «Раны».

На нескольких десятках фотографий представлены раненые украинские солдаты. У некоторых обгорело тело, многие страдают от невыносимой боли из-за повреждения нерва, кто не может ходить, а кто-то потерял руку или ногу. Есть такие, которые перенесли двойную, тройную ампутацию или даже остались совсем без рук и ног. Всех их объединяет сильная физическая или эмоциональная боль и сложная задача адаптироваться к новой жизни после ранения.

Рядом с каждой фотографией имеется краткое пояснение – кто это, при каких обстоятельствах получил ранения, что он думает о происшедшем с ним или о ситуации в стране.

Вот несколько высказываний покалеченных:

«Если бы я не был патриотом – то не пошел бы в армию».

«Наша независимость далась нам без крови. Я знал, что рано или поздно такой вооруженный конфликт произойдет и будут жертвы. Рано или поздно это должно было произойти… И вот сейчас мы снова рождаемся как нация, как мощная сильная европейская страна».

«Сотня погибших, а я только ранен. Уже поэтому благодарю Бога, что в живых остался».
«Я не могу представить, что больше не буду ходить».

«У меня был готов Протез уже в декабре 2014 года, но я на него не становился где-то полгода. Мне было «впадло». Отношение было такое – у меня была нога, а теперь нет ноги. И я даже не хотел его одевать. Лежал дома, не хотел ничего делать. В августе 2015 поехал на реабилитацию в Австрию и там за четыре дня начал ходить на протезе. Дома не было толчка а там я не хотел подвести врачей, родителей. Там были врачи, которые поставили на ноги, показали упражнения. Взял себя в руки, начал ходить, ездить по Украине, заниматься спортом сниматься в журналах, знакомиться с новыми людьми. Важно не лениться».

«На правый глаз я очень надеюсь, может, не сейчас, а через год-три, уверен, что мне его вылечат. Но я не буду лежать. Уже много чего мне предлагают делать если не будет зрения – и массажистом могу пойти, и в полиции в колл-центре на звонки отвечать, и ведущим на радио. Пока что надо вылечиться, но уже предлагают работу, и это добавляет воодушевления и настроения».

«На второй день перемирия мы попали в засаду. Вчера мне сообщили о всех ребятах. Я и еще двое были без вести пропавшие. Одного из них похоронили вчера. А один в Днепропетровском морге, но родители его не забирают. Его вроде опознали, но ожидают результата ДНК. Это был наш командир».

«Где мои новые ноги? Не могу дождаться моих новых ног!».

«Я назвал свой нерв «Путин» – он болит и мучает меня постоянно, как еще его назвать?».

«Не то чтобы боишься боли, но такое чувство, что еще капелька, еще немножко и просто сломаешься. На грани, как перегруженная машина: рессоры трещат, трещат, трещат, и еще камень туда кинь – и они полопаются».

«Когда в меня попала пуля, я вообще не почувствовал боли. Первое, что мне пришло в голову, что я наступил на электропровод. Потом, когда я упал, мне стало так плохо, что я на мгновенье подумал, что сейчас умру и согласился с этим. А потом я вспомнил про семью, детей, жену.. Думаю, куда умирать? И взял себя в руки».

«Когда ты молодой и красивый парень в форме, это привлекательно. Девушкам приятно пройтись под руку с парнем в форме. А когда на работу идешь (потому что это такая же работу как и другие), то весь в грязи. Пуля от автомата Калашникова, когда попадает в тело человека, делает в нем дырку, а когда вылетает – выносит кусочек плоти. Какая тут романтика?».


Киев, Владимир Михайлов

Источник