Мало кто знает, какими были те самые первые дни атаки врага на Курскую область год назад — в августе 2024-го. Поначалу многие даже в больших кабинетах думали, что это просто очередная попытка ДРГ противника устроить рейд в приграничном регионе. А обернулось всё вторжением больших сил противника и многомесячной оккупацией. О том, как всё происходило на самом деле, — во второй части "Дневника пограничника".

12 августа, ночь
...Мы прекрасно понимали, что все наши парни уже за речкой — оттянулись, приняли здравое решение на тот момент. Потому что можно было просто похоронить себя там. Без особого смысла. Потому что наши опорники никакой роли уже не играют. Совсем.

Обсудили, поспорили. И приняли коллективное решение — "вытягиваться" отсюда.

Получится, не получится, будут раненые или нет? Никто не знает. Связи нет. Конкретных задач, что делать, тоже. Есть только понимание, что раз все отошли, остались мы одни. Боеприпасы на исходе, питания почти нет.

При массированной атаке мы не удержим опорный пункт. Вариант, который приняли все, — отойти на господствующую высоту за речку. Там берег очень высокий. Соответственно, закрепиться там означает получить хоть какое-то преимущество перед наступающим противником.

Делимся на группы, прорабатываем маршрут "оттяжки".

12 августа, ранее утро
Ещё темно. Маршрут утверждён, мы вышли малыми группами.

Одна из групп потеряла в темноте дорогу и свернула не направо, как надо было, а налево — в сторону противника. Повезло — вовремя сообразили, иначе бы полегли там все. Хорошо, что быстренько включились и развернулись.

В общей сложности прошагали несколько километров по береговой линии. Если на прогулке — так, ерунда. А в ночи, когда идут обстрелы и где-то прячется противник, совсем другое дело. Враг активно долбит по элеватору в Тёткине. Тем более вся береговая линия же заминирована. То есть идём по минам. Наша цель — пешеходный мостик в Попово-Лежачах.


(Потом уже выяснилось, что там нас ждали ещё сутки назад, но когда мы не вышли, решили, что там все "двухсотые").

Связи по-прежнему нет никакой и ни с кем.

12 августа, утро (продолжение)
Как мы вышли живыми, никто толком понять не может. Парни из ВКС (контрактники-мотострелки из полка Воздушно-космических сил) даже удивились, когда мы стали "вытягиваться" малыми группами по 5-6 человек в течение нескольких часов.

Просто повезло. В основном потому, что противник активно долбил по элеватору, который держали пацаны из ВДВ, и самому Тёткину. Спасибо им.

Самым опасным участком, понятно, был мост: ударь они во время нашего перехода — всё, конец. Тем более его дважды до того взрывали, так что он еле "дышал". Хорошо, кстати, ещё, что наши не покосили нас, приняв за противника, поскольку все думали, что мы давно погибли. В общем, перекинули они нам металлическую лестницу, затащили на тот берег. Водой отпоили, ведь мы к тому времени уже просто жажду глушили из речки Сейм.

Вещи дали – всё ведь, кроме того, что было на нас (броня, шлемы, малые рюкзаки), сгорело: оно лежало в одном брошенном домике в хуторе, который мы использовали как склад, а враг там все строения разобрал практически.

Из всего, что привёз с собой, остался только комплект формы, что на мне, защита да иконка Казанской Божьей Матери.

12 августа, день
Полковник, узнав, что мы вышли, приехал и забрал с собой нашего командира в Рыльск — на доклад к генералу С. Тому самому, который непосредственно и отдал приказ стоять всем опорникам до конца.

...В общем, генерал наорал на командира: дезертиры, бросили опорник, берите надувные лодки и плывите обратно.

Конечно же, все знали и понимали, что наши позиции уже занял враг. Поэтому наш довёл до бешенства начальство своим ответом: мол, хотите — судите, но людей на убой я не поведу.

Кстати, по поводу опорников — больная тема. Большинство опорных пунктов были построены таким образом, что с них самих ничего не видно в сторону противника. То есть глухо: сидишь и бьёшь, можно сказать, "на слух", особенно если не получается поднять в воздух свои "мавики", как это было и у нас, и у соседей.

Те заградительные сооружения, что были у военных, — то же самое, как рассказывали пацаны. Они в основном всё своими руками копали. То есть наполовину, так скажем, были сделаны. Пиломатериала тоже не было — сами лес валили, чтобы накаты какие-то сделать там. И на ж/д мосту копали — вообще самостоятельно рельсы срезали, вырезали шпалы и этими самыми шпалами закладывались, мешки с песком набирали.

12 августа, вечер
Возможно, его реально бы арестовали. Но мы решили, что займём береговую линию на Попово-Лежачах, и туда никто из этих "конвоиров" не сунется. А уходить совсем нельзя — местные на нас как на последнюю надежду смотрели. Понимали, что будет, когда зайдут сюда ВСУ.

По сути, решили "поменяться" с теми, кто был на обороне в Попово-Лежачах, парням там очень тяжело пришлось: несколько контрактников, порядка 15 срочников из Ивановского полка ВДВ. Срочники, кстати, настоящие герои — мальчишкам по 18-19 лет, а они стояли как в Великую Отечественную: "ни шага назад".

...Да, позади нас только "мирняк". Полковник наш, которого все уважали (как-никак несколько лет отвечает за этот участок, орденом Мужества награждён), прямо сказал:

Если кто побежит, буду расстреливать на месте.

И вот это были правильные слова. Если б кто другой сказал... А он — имеет право. В любой, даже в самый лютый обстрел он под взрывами приезжал на окопы. Ему верили.

13 августа, раннее утро
К нам вышел один "трёхсотый" из соседнего опорника. Чудом выжил. И по счастливой же случайности в плен не попал.

Его зацепило прилично, но он воткнул себе в ногу "промидол" — подождал, пока утихнет боль, а потом вышел из "опорного пункта", где уже никого не было (его, видимо, сочли мёртвым). Но в темноте парень заплутал и напоролся на вражеский пост, который он принял за наш. Пришёл в себя, когда услышал, что там говорят на украинском. В общем, выбрался на ж/д станцию Тёткино. Пацаны из Дагестана, которые там были, сильно-сильно, мягко говоря, удивились, что он сумел передвигаться.

Вообще много было в те дни "трёхсотых" — в основном с осколочными. Сами перематывались на месте, никуда не уезжали, не просили госпитализации.

Кстати. Что бы потом ни сказали — про то, что, мол, не выстояли, не смогли защитить... Пусть те, кто так говорит, <спрячут свои слова куда подальше>. Мы сделали своё дело. Врага удалось хоть на какое-то время остановить, преградить ему движение вперёд.

И очень хочется верить, что будет когда-нибудь настоящий "разбор полётов", когда станет ясно, почему и отчего так случилось, что первый натиск мы встречали такими силами, зачем нужны было строить такие "опорники" и линии обороны, а главное, кто из больших звёзд за это ответит.

Честь имею.
Источник