Ни Россия, ни СССР никогда не были «агрессорами»
Главная сила информационного оружия в наше время — это сила убеждения. Вы никогда не задумывались, почему, несмотря на несуразность всех этих репортажей BBC, CNN и прочих пропагандистских ресурсов англо-американского мира, их хозяевам, всё же, удаётся промыть мозги значительной доле населения? Всё дело в масштабе пропаганды. Когда изо всех щелей бедному жителю какой-нибудь бывшей республики СССР твердят о «российской агрессии», он и сам обманываться рад, когда «освободительные» американские танки плющат гусеницами брусчатку в его любимой столице. Но на самом деле Россия никогда не была «агрессором». Об этом знали даже родоначальники советофобской истерии. Такие как Джордж Кеннан.
Это сегодня резуны-суворовы будут из Лондона рассказывать вам о «советской агрессии», выполняя заказ иностранных спецслужб по очернению российской истории.
Проблемы внешней политики США, Джордж Кеннан, 1954
Для понимания, кто такой Джордж Кеннан:
Это отец-основатель идеологии, которая сегодня лежит в основе политики США по отношению к России.
Если он, свидетель того времени, бывший послом в СССР, не видел, что бы кто-либо из советского руководства желал войны в западным миром, то что и говорить обо всех фигурах, исторически несоизмеримо меньших, которые проводят придуманную им идеологию в жизнь.
Поэтому в следующий раз, когда кто-нибудь будет рассказывать вам сказки о том, что СССР мечтал захватить всю Европу после Второй мировой войны, — просто вспомните слова того, кто затеял всю эту русофобию под дипломатическим названием «политика сдерживания».
Книга
Источник
Это сегодня резуны-суворовы будут из Лондона рассказывать вам о «советской агрессии», выполняя заказ иностранных спецслужб по очернению российской истории.
Проблемы внешней политики США, Джордж Кеннан, 1954
Как многим из вас уже известно, я никогда не видел доказательств того, чтобы советские вожди когда-либо после Второй мировой войны (или до нее в этом случае) желали большой войны между СССР и крупными капиталистическими державами, или же смотрели на такую войну, как на подходящее средство для достижения своих целей. Я полагаю, что они считали, что такая война — даже в случае ее успеха в начальной стадии — будет слишком рискованной, слишком дорогой и вызовет слишком большую ответственность за вновь захваченные области; и что поэтому она не является надежным средством к достижению намеченных целей. Советские вожди не то, что многие из нас: они не считают, что военная победа решает все проблемы; они знают, что она — только начало, но далеко не конец.
Их идеология говорит им, однако, что капиталистические державы, и прежде всего США, в конце концов, будут искать войны с Советским Союзом, чтобы найти выход из тех политических осложнений и затруднений, которые ожидают капитализм в дальнейшем во всё возрастающей степени. Иными словами: они думают, что мы будем принуждены уже самой логикой нашей социальной системы к необходимости желать войны с ними и искать ее любым путем, в пределах нормального политического и военного благоразумия.
Но они успокаиваются двумя соображениями. Поскольку дело идет о кошмарных возможностях атомного оружия, то они убеждены, что это оружие не будет пущено в ход из опасения неизбежного возмездия. Иными словами, они вообще сомневаются в том, что это оружие будет применяться. Второе: они чувствуют, что раньше, чем мы дойдем до точки, когда превентивная война станет реальной возможностью для нас, мы будем уже значительно ослаблены тем, что они называют «противоречиями» капиталистического мира. Под этим они разумеют всевозможные внутренние расхождения и разногласия в самой семье народов Запада. Они надеются, что эти внутренние затруднения сделают практически невозможной ту войну, которую мы теоретически хотели бы начать. И эти затруднения могут, по их мнению, быть еще усилены коммунистами при помощи искусной тактики и пропаганды с их стороны.
Из всех надежд, таящихся в советском мозгу, самые серьезные и обоснованные, и потому самые страшные для нас, это те, что связаны с этими планами посеять рознь во всех центрах западного лагеря, а особенно по вопросам, которые, так или иначе, связаны с нашей силой. Это означает расщепление нашей-нации на расы, на классы и на партии. Это означает разногласия между нами и нашими союзниками. Это означает утрату доверия других наций к нам и нашего доверия к другим. И самое главное, — это означает утрату нами веры в самих себя. Именно здесь — не в точно разработанных расчетах и планах военных операций, а в надеждах на деморализацию и разложение нашего мира — таится опасность, которую мы действительно вправе назвать главным советским стратегическим планом.
Именно здесь вступают в дело иностранные компартии. Я считаю важным отметить и запомнить эту их роль, отведенную им советской стратегией. Уже с самого своего возникновения советский коммунизм имел заграницей целый арсенал политического оружия в виде иностранных компартий и своих агентов-провокаторов. Важно отметить, что в основном те ситуации, которые дали СССР возможность использовать это оружие, ни разу не были созданы самой советской властью, искусственно. Можно сказать, что некоммунистический мир в Азии и в Европе до некоторой степени действительно заслуживал то оскорбительное обращение, которое Москва до сих пор позволяет себе по отношению к нему. Он был хвор и его болезни давали почву и пищу для бацилл коммунизма. В Европе болезнь заключалась в утомленности и опустошенности народов, проделавших две исключительных по своим разрушениям мировых войны; далее, в дезорганизующем действии технических перемен на перезрелую и переобремененную традициями цивилизацию; и наконец, в том факте, что довременная демократия по своей природе уязвима благодаря тем самым свободам и привилегиям, которые составляют её сущность.
В Азии болезнь проявилась в развитии колониальной проблемы, в повсеместных социальных смутах, а главным образом в восприимчивости огромных народных масс к такой пропаганде, которая дает им новую идеологию взамен ненавистной идеологии западного капитализма и в то же время сулит им нечто вроде волшебного скачка к реальным благам материального прогресса. Повсюду и во все времена успех коммунизма был главным образом результатом, почти автоматическим, недостатков какого-то общества — слабости, болезней и утраты чувства реальности.
Их идеология говорит им, однако, что капиталистические державы, и прежде всего США, в конце концов, будут искать войны с Советским Союзом, чтобы найти выход из тех политических осложнений и затруднений, которые ожидают капитализм в дальнейшем во всё возрастающей степени. Иными словами: они думают, что мы будем принуждены уже самой логикой нашей социальной системы к необходимости желать войны с ними и искать ее любым путем, в пределах нормального политического и военного благоразумия.
Но они успокаиваются двумя соображениями. Поскольку дело идет о кошмарных возможностях атомного оружия, то они убеждены, что это оружие не будет пущено в ход из опасения неизбежного возмездия. Иными словами, они вообще сомневаются в том, что это оружие будет применяться. Второе: они чувствуют, что раньше, чем мы дойдем до точки, когда превентивная война станет реальной возможностью для нас, мы будем уже значительно ослаблены тем, что они называют «противоречиями» капиталистического мира. Под этим они разумеют всевозможные внутренние расхождения и разногласия в самой семье народов Запада. Они надеются, что эти внутренние затруднения сделают практически невозможной ту войну, которую мы теоретически хотели бы начать. И эти затруднения могут, по их мнению, быть еще усилены коммунистами при помощи искусной тактики и пропаганды с их стороны.
Из всех надежд, таящихся в советском мозгу, самые серьезные и обоснованные, и потому самые страшные для нас, это те, что связаны с этими планами посеять рознь во всех центрах западного лагеря, а особенно по вопросам, которые, так или иначе, связаны с нашей силой. Это означает расщепление нашей-нации на расы, на классы и на партии. Это означает разногласия между нами и нашими союзниками. Это означает утрату доверия других наций к нам и нашего доверия к другим. И самое главное, — это означает утрату нами веры в самих себя. Именно здесь — не в точно разработанных расчетах и планах военных операций, а в надеждах на деморализацию и разложение нашего мира — таится опасность, которую мы действительно вправе назвать главным советским стратегическим планом.
Именно здесь вступают в дело иностранные компартии. Я считаю важным отметить и запомнить эту их роль, отведенную им советской стратегией. Уже с самого своего возникновения советский коммунизм имел заграницей целый арсенал политического оружия в виде иностранных компартий и своих агентов-провокаторов. Важно отметить, что в основном те ситуации, которые дали СССР возможность использовать это оружие, ни разу не были созданы самой советской властью, искусственно. Можно сказать, что некоммунистический мир в Азии и в Европе до некоторой степени действительно заслуживал то оскорбительное обращение, которое Москва до сих пор позволяет себе по отношению к нему. Он был хвор и его болезни давали почву и пищу для бацилл коммунизма. В Европе болезнь заключалась в утомленности и опустошенности народов, проделавших две исключительных по своим разрушениям мировых войны; далее, в дезорганизующем действии технических перемен на перезрелую и переобремененную традициями цивилизацию; и наконец, в том факте, что довременная демократия по своей природе уязвима благодаря тем самым свободам и привилегиям, которые составляют её сущность.
В Азии болезнь проявилась в развитии колониальной проблемы, в повсеместных социальных смутах, а главным образом в восприимчивости огромных народных масс к такой пропаганде, которая дает им новую идеологию взамен ненавистной идеологии западного капитализма и в то же время сулит им нечто вроде волшебного скачка к реальным благам материального прогресса. Повсюду и во все времена успех коммунизма был главным образом результатом, почти автоматическим, недостатков какого-то общества — слабости, болезней и утраты чувства реальности.
Для понимания, кто такой Джордж Кеннан:
Джордж Фрост Кеннан (16 февраля 1904 — 17 марта 2005) — американский дипломат, политолог и историк, основатель Института Кеннана подразделения Woodrow Wilson International Center for Scholars. Наиболее известен, как идейный отец «политики сдерживания» времен Холодной войны. Автор трудов по истории взаимоотношений России и стран Запада. Внучатый племянник Джорджа Кеннана, известного связями с российскими революционерами в 1890-х годах.
Это отец-основатель идеологии, которая сегодня лежит в основе политики США по отношению к России.
Если он, свидетель того времени, бывший послом в СССР, не видел, что бы кто-либо из советского руководства желал войны в западным миром, то что и говорить обо всех фигурах, исторически несоизмеримо меньших, которые проводят придуманную им идеологию в жизнь.
Поэтому в следующий раз, когда кто-нибудь будет рассказывать вам сказки о том, что СССР мечтал захватить всю Европу после Второй мировой войны, — просто вспомните слова того, кто затеял всю эту русофобию под дипломатическим названием «политика сдерживания».
Книга
Источник
Новостной сайт E-News.su | E-News.pro. Используя материалы, размещайте обратную ссылку.
Оказать финансовую помощь сайту E-News.su | E-News.pro
Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter (не выделяйте 1 знак)





