Гендерные границы в выборе профессии давно уже понятие условное и достаточно субъективное. Женская эмансипация в прошлом веке добилась значительных результатов в деле размытия этих границ. Сейчас трудно найти род занятий, куда был бы заказан путь слабому полу. И хотя к военному ремеслу традиционно склоняются мужчины, даже здесь женское присутствие весьма ощутимо. Сегодня наш рассказ – о курсантке Донецкого высшего общевойскового командного училища Дарине Довбыш.

«Суровые» первокурсники

Профессия военного во все времена была в почете, ее строгая, аскетичная красота очаровывала женщин и вербовала в свои ряды мужчин. Но обратная сторона звездочек на погонах, хромовых сапог и кобуры на поясе – это смертельный риск, на который подписываются военные, выбирая свою стезю. И одно дело – мирное время, когда опасность гипотетическая, а совсем другое – война, когда твою страну осаждают орды нечисти и перспектива попасть в переделку более чем реальна.

Но донбасская «суровость» давно уже обросла мемами и анекдотами, мол, и дети наши вместо песочниц в угольных кучах кирками играют. Потому возрождаемое из украинской плесени Донецкое военное училище к своему первому набору дефицита в абитуриентах не испытывало. Более того, среди бритоголовых курсантов-первокурсников набралось даже десять девчонок. Генетически готовые, по Некрасову, останавливать коней на скаку и шастать по горящим избам, они пришли в училище, чтобы научиться делать это профессионально.


Перековать подносы на штыки

Дарина Довбыш, по ее собственному признанию, о военной карьере мечтала с детства. Устремления эти не на пустом месте родились – отец был кадровым офицером. Но жизненные тропы поначалу вели девушку в стандартном направлении. Донецкий профессиональный лицей – специальность «оператор компьютерного набора» (окончен с красным дипломом, между прочим); затем докучаевский техникум; работа официанткой… В общем, романтики – ноль. Первый шаг по прямой дорожке к мещанскому уделу женщины, метко сформулированному одним немецким кайзером: «киндер, кюхе, кирхе» (дети, кухня, церковь). Но война выросла кочкой на этой убаюкивающей тропке, и сталь отцовского табельного оружия проснулась в Даше с новой, угрожающей определенностью.

Поднос и фартук стали в резкое противоречие с мизансценой нынешней донецкой жизни – и решение послужить вере и Отечеству созрело в считаные дни. Тем более что как раз намедни было открыто после многолетней консервации Донецкое высшее общевойсковое командное училище (бывшее Донецкоe высшеe военно-политическоe училищe инженерных войск и войск связи имени генерала армии А. А. Епишева). Кузница требовала металла…

Мать приняла дочерний порыв с пониманием, отговаривать не стала. Впрочем, сдвинуть будущего офицера с нового курса ей бы и не удалось. Конечно, мамино мнение для девушки очень важно, но не в случае с выбором собственного будущего. Да и командирский характер давал о себе знать. Что касается родственников, друзей и прочего окружения, то, как с усмешкой отмечает Даша, ее гусарский выпад вызвал широкий резонанс (проще говоря, все были в шоке!). Но уж эта реакция на ее самоопределение никак не могла повлиять.

Единственной препоной грозил стать возраст: курсантов в училище набирали не старше 20 лет, а Дарине как раз столько и было. Но если видишь цель и не видишь препятствий, то и Бог в помощь – последние волнения позади, и девушка обживает казарму…


«А теперь, если дамы не возражают…»

В ДонВОКУ больше сотни первокурсников – целая рота (впрочем, пока и единственная, но ведь новорожденному училищу еще и года нет, так что все впереди). Четыре взвода, и задорная десятка, которую не заставляют коротко стричься, в полном составе аккумулируется в одном из них. Живут девчонки в отдельном кубрике – островком в море мужской басовитости. Но их обособленность – только в спальне, во всем остальном товарищи курсанты подчеркнуто равны: занятия, общепит, физподготовка, дисциплина. Офицерский (он же – преподавательский) состав никаких поблажек длинноволосому контингенту не делает – назвался груздем, так сказать…

Помня о пресловутой солдатчине, обросшей анекдотами, я был вынужден задать Дарине щекотливый вопрос: не донимают ли их с подругами солдафонские выходки сокурсников? Ведь, как ни крути, девушек мало, да и те подчеркнуто унифицированы мужской формой одежды и неженскими физическими нагрузками… Не забывают ли ребята о дамском присутствии, не превращаются ли незаметно в поручиков Ржевских? Но Даша успокоила мою мнительность: напротив, пацаны с радостью упражняются в офицерской галантности, не упуская случая оказать соратницам любезность и посильную помощь. Да и вообще, женские глаза мотивируют их соблюдать опрятность тела и духа.

Место подвигу? Есть!

Сложности казарменной жизни – изолированность от привычного, мирского окружения, суровая дисциплина – не так страшны, как об этом думают непосвященные. Таково мнение аскетки Даши Довбыш. Сама она к издержкам профессии привыкла уже через пару недель, найдя в новом укладе свою романтическую прелесть. О том, что составляет основу женского бытия в обычной гражданской жизни (наряды, прически, кавалеры), Дарина не тоскует. Одежда, которую предписывает ей устав, нравится девушке больше, чем привычные платья, мини-юбки, шорты и т. д. В строгой скромности униформы, по ее мнению, гораздо больше красоты и значительности.

Школа будущих командиров не терпит слабости и требует самопожертвования. Чтобы вырасти в настоящую валькирию (дева-воительница в скандинавской мифологии. – Прим. авт.), девушке приходится каждодневно упражнять не только ум, но и мускульный аппарат. Нагрузки у курсантов – разве что в школах олимпийского резерва серьезнее. Ничего не поделаешь, хилый командир бойца в атаку не поднимет…

А если говорить о солдатской силе духа, то по этому предмету у нашей амазонки с первых месяцев твердый зачет. Девушка без году неделя в училище, а уже отметилась почти мересьевским подвигом: с опухшей ногой (накол пятки!) мужественно преодолела пешком одиннадцать с половиной километров до полигона, хотя преподаватели настойчиво рекомендовали карету скорой в качестве транспортного подспорья.

«Пусть всегда будет солнце!»

Что же видится Даше в перспективе ее нестандартной профессии? Как ни странно (если абстрагироваться от погон и привычки вместо «да» отвечать «так точно!»), в целом свое будущее Дарина Довбыш видит приблизительно в тех же очертаниях, что и любая другая девушка ее лет. Да и что в этом странного? Так вот, повторяю, все очень просто: в ближайшие пять лет по контракту курсантам запрещено детей заводить, а потом – пожалуйста. И конечно, Даша видит себя и женой, и матерью. В качестве мужа, скорее всего, подойдет какой-нибудь молодой командир – гражданские в этом отношении котируются сомнительно. А если говорить о своих карьерных упованиях, то Даша скромна и уклончива: майорская звезда ее, наверно, устроит. Впрочем, женщина-генерал ей тоже нонсенсом не представляется…

Ну и, конечно, не удалось обойти вопрос боевой готовности девушки, с которого, собственно, статья и начата. Об этом Дарина говорит строго и уверенно: да, к войне она тоже готова, знает, в какое время путь выбрала...

Но уж этого, друзья, мы с вами ей не будем желать. Пусть выпускной вечер встретит ее уже абсолютно мирным донецким небом! Так что, Даша: молодого командира, детей, звезд на плечи побольше и воспитывай для Донбасса новых валькирий и викингов!

Газета «Донецкое время», 27 января 2016, № 3 (17)

Алексей Сергеев

Газета «Донецкое время» выходит по средам. 32 полосы с телепрограммой. Реализуется во всех точках розничной продажи прессы и супермаркетах «Первый Республиканский» на территории Донецкой Народной Республики. Подписной индекс – 28036. Подписку на газету «Донецкое время» можно оформить во всех отделениях связи ДНР.