В последнее воскресенье перед Пасхой Православная Церковь отмечает праздник — Вход Господень в Иерусалим или Вербное воскресенье.

Русскому сердцу это торжество изначально пришлось по вкусу среди сонма памятных дат Православия. Веточка вербы символизирует этот праздник. Ну, не растут пальмы на широтах Москвы и Воронежа, климат не тот, но пушистая верба так сверхчудесна и весення, что иного древа и не подберешь для одного из крупнейших праздников Великого поста, для завершения его и наступления Страстной недели.

Но Вход Господень в Иерусалим — это не только воспоминания о событиях великих, но отстоящих от нас на расстоянии в две тысячи лет по коридору времени. Праздник может научить нас многому, и он актуален всегда и везде, бессрочно прибывая с человеком и человечеством.

Господь Иисус Христос въезжает в Иерусалим — священный город, но не на великолепном боевом жеребце, а на «молодом осляти». Но его встречают народные толпы, как царя, размахивая пальмовыми ветвями и подстилая одежды под ноги. Однако, до эпизода, когда те же люди будут орать: «Распни Его!» остается совсем чуть-чуть. Масса разочаровывается весьма споро. Ведь ждали Мессию, который размахивая огненным мечом двинет еврейский народ к вершинам власти и коий сокрушит владычество римского государства, но пришел Сын Божий, заявивший, что ведет людей в Царство Небесное. Этого же принять взволнованные гордыней люди просто не могли.

Палестина — территория, подвергшаяся в течение тысячелетий нашествиям и Хеттской империи, и Египта, и Ассирии, и Вавилонии, и Рима, впустила на свою землю Бога, а сего и не заметили, ибо ждали всего-навсего полководца и чудотворца, непобедимого и несокрушимого.

Иудея жила революцией, кою начали фарисеи. Необходим был вождь и молниеносный царь. Его приветствовать хотели и ему покориться, чтобы вместе с ним покорить весь мир. Христа мечтали видеть карающим. А Он пришел Спасающим. Так и сейчас толпы ждут властелинов и карателей, но не зрят Спасителя.

Митрополит Антоний (Храповицкий) в труде «Христос спаситель и еврейская революция» лучше всех осознал случившееся перед Страстной неделей и напрямую связал с нашими днями: «…выясняется… и другая, не замеченная библейской наукой истина, именно та, что еврейская революция весьма тесно соприкасалась с земною жизнью Христа Спасителя и вообще определяла собою… многие евангельские события; далее мы увидим, что она же была главной причиной возникшей против Христа народной ненависти, возведшей Его на крест…

Иисус Христос стал жертвой еврейской революции, явившись в глазах мятежного народа контрреволюционером. Конечно, все это явилось попущением Божиим. Конечно, ничего бы такого не совершилось, если бы Господь Сам не пожелал бы согласно Предвечному Свету, взойти на Крест, как Он и говорил о Себе (Ин. 10, 17–18; 12, 27, 32; Лк. 22, 22; Мф. 26, 54).

Но к этой основной и главной благой причине Христовых Страстей должны были присоединиться и злобные человеческие посредства, как сребролюбие Иуды, зависть и месть первосвященников и фарисеев и, наконец, общая у них с народом революционная затея, которая и отдалила от Христа иудейский народ…»

По сути, фарисействующие революционеры древности жаждали заменить Римскую империю, скажем Иудейской. Но не ради Пресвятой Троицы, а ради самих себя. И что бы это дало миру? Ничего существенного. Стал бы править во главе с Мессией Синедрион, сменивший Сенат. А рабство и прочее никто бы и не подумал отменить. Таков чисто людской путь в рамках «райского» соблазна «Будете как боги!» Но Господь — не революционер. Он не перевертывает, а преображает. И Он — Царь Предвечный, а не обычный правитель или тиран.

Христос при Входе в Иерусалим не отказался от царских почестей. И покорил Римскую империю, но не военным насилием, а верой. Христианство сломало начальственные статуи цезарей и сломило римскую языческую спесь. Само слово «христианин» ведь носило первоначально разновидность усмешки. «Ан» означает усыновление. Усыновленные Распятым — это христиане. Как же потешались язычники над ними. Для того и приписывали сие наименование верующим во Христа. Но в итоге посмеялся над язычниками Бог. Римская империя стала христианской империей.

Вход Господень в Иерусалим знаменовал, действительно знаменовал, снисхождение на грешную твердь Империи нового типа. Распятый Бог сбросил в ничто всех этих олимпийских божков и демонов, копошившихся в грехах и страстях. Развратник Зевс (Юпитер) или прохиндей Гермес (Меркурий) не годятся для фундамента Империи, только для «империй» с маленькой буквы.

Русь приняла Иисуса Христа добровольно и, одновременно, возложила на плечи ношу Империи. Не случайно ныне на Украине валят кресты, а на Западе кресты запрещают. Там и там отказываются и от настоящей Империи и от Троицы, и от Господа нашего Иисуса Христа. Не вдруг из тьмы выпрыгнуло и неоязычество, потрясая фаллосом. Оно есть духовная отрыжка отказа от Империи и провал в бездну обмирщения сакрального…

Вход Господень в Иерусалим — праздник Спасения и Империи. И не к революциям, а ко Христу надо поворачивать свои стопы. В противном случае ад на планете Земля гарантирован со стопроцентной вероятностью.

А пока… Слышите, что поют в православных храмах: «Из уст младенец незлобивых, и ссущих, хвалу Твоих раб совершил еси, разрушити супостата, и отмстити страстию Креста, падение древняго Адама, древом же воскресити сего, поюща победную песнь Тебе, Господи».

Александр Гончаров
Источник