Итак, приготовьтесь:

– нельзя втягивать героя АТО в разговоры;

– нельзя спрашивать, как именно совершались подвиги в Донбассе и вообще, как воевалось;

– нельзя задавать много вопросов вообще, это создает атмосферу допроса;

– нельзя оставлять героя наедине – кто знает, что у него на уме?

– нельзя подходить к нему сзади – высок риск принять тещу за ДРГ;

– нельзя переставлять мебель и менять привычную домашнюю обстановку: герой АТО может вдруг подумать, что в дом прокрались российско-террористические войска и приготовится отражать нападение – например, метать гранаты под кровать. Оно вам надо?

– нельзя плакать – герой может принять вас за пленную пособницу террористов. И мало ли что.

– нельзя показывать бойцу украинские новости. Их никому вообще-то нельзя показывать, но героям АТО – особенно нельзя. Телевизор лучше выбросить.

– герою нельзя смотреть кино про войну. Совсем. И про ментов. И про ужасы. И драмы, где плачут. Пусть смотрит мультфильмы. Но не только лишь все.

– если нет выраженной агрессии, можно показывать героя его детям;

– никаких физических контактов;

– займитесь самообразованием: начните изучать психологию и психиатрию, чтобы случайно не спровоцировать бойца своей неграмотностью;

– гасите свет, не вызывайте лифт и не делайте ничего такого, что может вызвать у героя АТО подозрения в том, что вы – пособник врага;

– начинайте брать кредиты для оплаты услуг психотерапевтов.



И, наконец, примите героя такого, каким он теперь есть.

Тревожно, что ничего не написано про то, можно ли родственникам героя АТО теперь петь гимн и выкрикивать «Слава Украине!» Вдруг боец оценит это, как подход сзади?

В любом случае, каждый свой шаг родне патриота, воевавшего в Донбассе, теперь лучше согласовывать с психиатром. А еще лучше отдать дочь, если она есть, замуж за психиатра. Свой психиатр в семье – это важно.

Ева Меркурьева

Тыц