Вместе с другими членами Евросоюза Литва, Латвия и Эстония уверенно входят в затяжной экономический кризис. Какова причина незавидного положения Прибалтики? Чем обусловлена русофобская политика местных властей даже в ущерб собственным странам? Чего ждут местные «элиты» от Специальной военной операции России на Украине?

На эти и другие вопросы ответил доктор экономических наук, профессор кафедры европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, ведущий научный сотрудник Института проблем региональной экономики Российской академии наук Николай МЕЖЕВИЧ.


— Г-н Межевич, имелась ли у Прибалтийских республик возможность хотя бы частично избежать грядущих неприятностей?

— На планете есть государства, которым абсолютно не повезло. Бедные страны-соседи, невозможность включиться в мирохозяйственные связи, отсутствие выхода к морю… В общем, у которых, как в песне из кинофильма «Бриллиантовая рука»: «что они не делают — не идут дела». Классическим примером можно считать Парагвай, который даже на фоне не очень богатой Латинской Америки выглядит, скажем прямо, нищим.

А вот Прибалтика в данном отношении — совсем другая история. Пожалуйста: 400 лет взаимовыгодных хозяйственных связей с Россией — не важно, как она в тот или иной момент истории называлась. Возможность участвовать в международном разделении труда, предоставляя транспортно-логистические услуги — полтора или два десятка стран мира исключительно с этого и живет.

Плюс, если говорить о современности, достаточно богатое советское наследство, хотя и потраченное нерационально. В общем, если есть страны, которым изначально не повезло в макроэкономическом ключе, то про Эстонию, Латвию и Литву этого никак не скажешь. Наоборот, всем им изначально повезло. И то, что с ними происходит сейчас — блестящая иллюстрация на тему расплаты за неадекватную внешнюю политику.

Скажем, когда Эстония стремилась к независимости, там придумали такую забавную концепцию «Самохозяйствующей Эстонии» (Isemajandav Eesti). Примерно то же самое написали в Литве и Латвии. Идея была проста: Эстония — мост, она не будет сотрудничать с Россией в вопросах политики, не станет вступать в СНГ и прочие постсоветские объединения, но бизнес — это святое! Но уже к 1992-1993 годам от этой концепции решили отказаться. И постепенно принялись разрывать хозяйственные связи с РФ. Но, подчеркиваю, делали это медленно.

Поэтому к 2022 году сохранялась весьма значительная зависимость, прежде всего, в сфере транзита, но и во многих других сферах. Например, известно, что Эстония является крупным поставщиком на европейские рынки топливных гранул и мебели. И неожиданно выяснилось, что значительная часть этих самых топливных гранул на самом деле российского и белорусского происхождения!

То есть, эстонцы получали из России и Беларуси сырье, в том числе банальные опилки, добавляли к ним опилки от своего мебельного производства, специальные смеси для спекания, и продавали готовый продукт. Та же самая история в Литве и Латвии. То есть, уходя от одних форм зависимости, они все равно находили другие.

Ну а потом, есть вещи, которые заменить просто нельзя. Я уже 30 лет слышу про то, что прибалты собираются заменить в своих портах российские грузы какими-то другими, но все это время никакой замены не происходит. Лет 8-10 назад была сделана ставка на китайский транзит, но потом Прибалтика с грохотом испортила отношения с КНР.

— Вы Литву имеете в виду?

— Литва это сделала, можно сказать, демонстративно. А что касается Эстонии и Латвии, они просто обошлись без совершенно безумных заявлений наподобие тех, что сделал Габриэлюс Ландсбергис, осуществив то же самое, но не прибегая к публичной озвучке и не превращая эту тему в глобальную повестку дня.

— Но чем можно объяснить этот отказ от выгодного во всех отношениях экономического сотрудничества?

— Думаю, частично — зависимостью этих трех стран от США. Но что интересно: Вашингтон, с одной стороны, поддержал стремление Прибалтийских республик отказаться от сотрудничества с Китаем и Россией, а с другой — посмотрите на американскую статистику.

Соединенные Штаты с удовольствием торгуют и с нами, и с китайцами в тех отраслях, которые им нужны. И если сегодня вдруг эстонский министр иностранных дел сойдет с ума и попрекнет этим американцев, то завтра с ним произойдет то же самое, что в старом анекдоте произошло с ёжиком, который шел-шел, но вдруг забыл, как дышать, и умер.

Вашингтон рассматривает Прибалтику, как абсолютно несамостоятельную единицу (причем именно как единицу, а не как тройку), в отличие от Польши, в отношениях с которой американцы стараются соблюдать хотя бы минимальный дипломатический этикет и протокол. С прибалтами же не церемонятся вообще.

Демонстративно, конечно, неуважения не высказывают, но система принятия решений в отношениях США с Эстонией, Латвией и Литвой совершенно иная, чем с Польшей. Потому что поляки имеют в Америке огромную диаспору, а это голоса на выборах, это серьезно. Конечно, и литовская диаспора там присутствует, но не тот масштаб!

Но вот еще что интересно. Американцы не то чтобы совсем уж настаивают на полном разрыве всех контактов Прибалтики с РФ и КНР, но сами Вильнюс, Рига и Таллин, как говорится, бегут впереди паровоза, стараясь занимать даже более жесткую позицию, чем Вашингтон, Брюссель и Монс (город в Бельгии, рядом с которым расположена военная штаб-квартира НАТО — прим. Rед.). С точки зрения почти любой теории международных отношений, никакого смысла в подобном поведении нет. В общем-то, его можно считать какой-то формой извращения, садомазохизма — играть за пределами фола.

— И все же, должна же быть хоть какая-то логика в таких действиях. Или это просто животная русофобия, которая никакого обоснования вообще не требует?

— Я думаю, русофобия присутствует даже в Парагвае. Но там она не определяет систему принятия решений. А в Вильнюсе, Риге и Таллине сегодня решения принимаются по известному принципу «Пусть у меня сарай сгорит, лишь бы у соседа корова сдохла!» Я пока не думаю, что этот процесс пришел к логическому завершению, но в последнее время он туда движется очень быстро. Катализатором послужил кризис на Украине.

Идея продвигается очень простая: если Россия потерпит поражение в Специальной военной операции, то русские в Эстонии и Латвии будут вынуждены или поголовно уехать, или замолчать навсегда.

Кроме того, есть соблазн наказать нашу страну в целом: вот увидите, прибалты неизбежно возобновят тему территориальных претензий к РФ. Они уже вовсю обсуждают, как будут делить западную Псковщину — где там будет проходить линия границы между новой Эстонией и новой Латвией. Ну и так далее. Победа Украины для них — это возможность сделать все, что они захотят. Не применительно к Лиссабону, но применительно к востоку Европы.

— Наряду с событиями на Украине могли ли послужить катализатором подобного поведения антироссийские санкции, без устали принимаемые коллективным Западом?

— Вы абсолютно правы. Но и здесь есть одна интересная вещь. В Прибалтике раздается очень много заявлений под радостный бой барабанов в духе «мы не торгуем с Россией и Беларусью».

— Но ведь Литва, например, действительно отказалась от закупок нашей электроэнергии.

— Они, вроде бы, отказываются, и в то же время не отказываются. Литва уверяет, что больше не получает ни киловатт-часа белорусского электричества. Однако начинаем разбираться, и выясняется: Беларусь продает электроэнергию Латвии, после чего теперь уже как бы латвийскую электроэнергию покупает Литва. Теперь смотрите по транзиту. В Клайпеде, Вентспилсе, Лиепае, Таллине многие портовые мощности работают так же, как 30-40 лет назад. То есть, по-прежнему с российскими грузами.

— Но, вроде бы, с нашей стороны неоднократно декларировалось намерение отказаться от транзита своих грузов через порты стран Прибалтики?

— Тем не менее, он пока идет. И понятно, что для России экономическая логика в этом тоже есть. Другой вопрос, стоит ли получаемая денежная выгода неизбежных моральных потерь? Тех снесенных памятников нашим солдатам и их разрытых могил. На мой взгляд, не стоит. Но, видимо, кто-то считает иначе. На самом-то деле, вопрос о том, должна ли экономика превалировать над политикой или наоборот, решается еще со времен Древнего Рима или даже Древнего Китая. И до сих пор однозначного ответа на него нет.

И еще важный момент — все мои заключения базируются на открытых материалах, а очень может быть, что существуют закрытые документы, которые позволяют иначе смотреть на это явление. Всегда необходимо учитывать, что мы с вами не обладаем всей полнотой информации, и следует соблюдать определенную осторожность суждений.


Интервью провёл Андрей Локтионов