В преддверии 80-летия начала Второй мировой войны (по западной версии) историки Александр Колпакиди и Олег Айрапетов обращаются к усиленно насаждаемым мифам о мнимом «соучастии» в её развязывании, наряду с гитлеровской Германией, Советского Союза. Между тем, фронт противостояния правды и лжи проходит по позициям исторической памяти; разрушительная политика Горбачёва и его окружения в период «поздней перестройки» в значительной степени связана с инфернализацией внешней политики «сталинского режима» в предвоенный период. Сегодняшние фальсификаторы (в том числе на Украине), размахивающие вырванным из общего исторического контекста «пактом Молотова – Риббентропа», предпочитают обходить молчанием, в частности, роль Польши, до последнего стремившейся к союзу с Гитлером и первой среди восточноевропейских стран заключившей с ним соответствующий договор. Начало 1939 года застало министра иностранных дел Польши Юзефа Бека, авторитет которого после захвата тешинской Силезии резко возрос, в доверительных разговорах с «великим фюрером германской нации». О содержании переговоров можно достоверно судить по их протокольным записям – речь шла о продолжении польско-германского сотрудничества в ситуации, при которой «каждая польская дивизия фактически играет роль немецкой дивизии на Востоке». Захват территорий соседних государств занимал важное место во внешнеполитической стратегии межвоенной Польши, одним из проявлений которого была жёсткая ассимиляторская политика на территории Западной Украины и Западной Белоруссии. По меткому замечанию одного из британских историков, Варшава в 1930-е годы уподобилась канарейке, пытавшейся одновременно двух котов, которые сидели рядом, и эта политика не могла не закончиться крахом. Исповедуемая польскими идеологами формула «право на стороне сильного» начала работать против них самих.