Лонгрид, важное выделил...

Politico: Утром в понедельник, в День памяти, Рэнди Техада прибыл на пикет у ракетного завода Lockheed Martin, присоединившись к примерно 40 своим коллегам, которые стояли держа плакаты и махая проезжающим машинам. Ракетный завод, как ни странно, располагался между Disney World и Universal Studios, гигантское колесо обозрения возвышалось через дорогу от пикетчиков, создавая почти праздничную атмосферу. Однако вид у Техады был серьёзный, как у солдата, заступающего на вахту. На нём была футболка с надписью: «Ворчливый старый ветеран. Что хочу, то и делаю». «Я могу оставаться здесь столько, сколько потребуется, — сказал он. — У меня есть опыт многочасового стояния».

Он ссылался на свою прошлую карьеру в армии: Техада — 32-летний отставной механик вертолетов армии США, который присоединился к Lockheed Martin в 2022 году на сборочной линии. Но этой весной, после двух лет переговоров с руководством по поводу проблем с заработной платой, Техада вместе с несколькими сотнями своих коллег из Орландо решил, что с него хватит. Заработная плата не поспевала за инфляцией. Например, с конца 2020 года по середину 2022 года рабочие получили прибавку к зарплате на 3 процента, в то время как инфляция выросла на 12 процентов. Их медицинские страховки были дорогими, пенсии, которыми пользовались пожилые работники, исчезли, а стоимость аренды в Орландо стремительно росла. Когда этой весной Lockheed Martin предложила профсоюзу новый контракт, профсоюз запросил двузначное повышение заработной платы для покрытия более высоких издержек. Вместо этого компания предложила около 3–4 процентов. 1 мая сотрудники покинули рабочие места и объявили забастовку. Почти месяц рабочие места, где когда-то собирали компоненты ракет, системы наблюдения и другое оборонное оборудование, оставались пустыми. Бастующие рабочие узнали, что Lockheed Martin нанимает менеджеров, инженеров и контрактных рабочих, чтобы завод продолжал работать.

Забастовка на заводе Lockheed была частью волны трудовых беспорядков, охвативших военно-промышленный комплекс Америки за последний год. 1 мая около 4000 рабочих вышли на забастовку. Почти 1000 из них работали на заводе Lockheed Martin, как на заводе Tejada в Орландо, так и на другом комплексе в Денвере. Это была первая забастовка на заводе в Орландо с 1963 года. Еще 3000 сотрудников вышли на забастовку в Хартфорде, штат Коннектикут, протестуя против Pratt & Whitney, компании, которая производит двигатели и другие критически важные компоненты истребителя Lockheed Martin F-35. В середине мая около 2500 сотрудников General Dynamics едва не устроили забастовку на заводе по производству атомных подводных лодок, пока в последнюю минуту не было достигнуто соглашение, которое позволило им остаться на заводской линии. Прошлой осенью 33 000 рабочих вышли на забастовку на заводе Boeing, что повлияло на производство как коммерческих, так и военных самолетов и позволило добиться повышения заработной платы на 38 процентов за семь недель.

Что-то идёт не так на сборочных линиях американского арсенала демократии, и это происходит в момент кризиса. Белый дом, Пентагон и зарубежные союзники Америки требуют от оборонных компаний наращивать производство, чтобы удовлетворить потребности опасного геополитического момента. Америке не хватает ракет, боеприпасов и боевых кораблей. Союзники годами ждут поставок. Даже Пентагону приходится стоять в очереди и ждать отложенных поставок основных видов вооружения, таких как ракеты Hellfire, ракетные комплексы Javelin и современные перехватчики ПВО. Америка пытается нарастить свой военный потенциал, чтобы производить больше боеприпасов, ракет и кораблей, но для этого ей приходится почти полностью полагаться на группу из пяти оборонных компаний из списка Fortune 500. И ни одна из этих компаний, похоже, не находится в состоянии войны.

Вместо того, чтобы нанимать больше работников и платить им больше, чтобы удержать их, эти компании гораздо больше сосредоточены на удовлетворении требований Уолл-стрит, пытаясь привлечь инвесторов и поднять цену своих акций за счет сокращения издержек, а также используя миллиарды долларов выручки для выплаты солидных дивидендов и выкупа акций. Например, в прошлом году Lockheed Martin выделила 6,8 млрд долларов на выкуп акций и выплату дивидендов напрямую своим акционерам, что составило почти 10 процентов от общего дохода компании и было больше, чем 5,3 млрд долларов, которые она сохранила в виде прибыли. В том же году RTX (ранее называвшаяся Raytheon) выплатила акционерам 3,7 млрд долларов, General Dynamics — 3 млрд долларов, а Northrop Grumman — 3,7 млрд долларов. Миллиарды долларов, которые они ежегодно возвращают акционерам, означают, что на оплату труда, найм и удержание сотрудников остается меньше денег.

В результате работа в оборонном производстве становится всё менее привлекательной, хотя должна была бы стать гораздо более привлекательной. Многие работники уходят из этой отрасли или отказываются от дальнейшего трудоустройства. Опрос, проведённый рекрутинговым агентством Acara, показал, что годовая текучесть кадров в оборонной и аэрокосмической промышленности в 2023 году достигла 13 процентов по сравнению со средним показателем по США в 3,8 процента. И это происходит на фоне роста потребности в этих навыках. Спрос на передовые производственные навыки в этом секторе опережает количество обученных сотрудников, и 75 процентов оборонных компаний испытывают трудности с поиском квалифицированных сотрудников, как показал опрос.

Возьмём, к примеру, Техаду. Он именно тот сотрудник, которого Пентагон отчаянно хочет видеть в таких компаниях, как Lockheed. Он опытный. Он патриот, у него есть военный опыт. И он хочет построить карьеру в оборонной промышленности. Его профсоюз в Орландо представляет ещё больше таких работников. Многие его сотрудники прошли обучение в производственном учебном центре при местном колледже, где научились собирать сложные печатные платы и работать на сверхточных станках. И многие из них проработали в Lockheed Martin годами, если не десятилетиями, накапливая те знания и навыки, которые сейчас так востребованы.

Днём 1 мая эти сотрудники закрыли свои рабочие места, убрали инструменты и перебрались на травянистую разделительную полосу вдоль западной стороны ракетного завода Lockheed. Они установили палатки, расставили складные стулья и развернули большие баннеры с провокационными заявлениями о корпоративной жадности и несправедливой практике трудовых отношений. В тот день несколько сотен членов местного отделения 788 профсоюза UAW начали кампанию, которая в течение следующих нескольких недель превратилась в долгую и изнурительную.

Для Пентагона это также должно было стать красным сигналом тревоги — последним сигналом в затянувшемся трудовом конфликте, который, с другой стороны, также является растущей проблемой национальной безопасности.

Исторически сложилось так, что в борьбе с начальством у профсоюзов было только одно реальное оружие: их численность. Главная цель забастовки — блокировать производство и причинить компании неудобства, чтобы она согласилась на переговоры по более выгодным условиям. Но в Орландо профсоюзу было сложно привлечь достаточное количество рабочих для борьбы. Флорида — штат, где действует принцип «права на труд», а это значит, что членство в профсоюзе необязательно. Рабочие на фабрике, где действуют профсоюзы, могут свободно вернуться на свои рабочие места и приступить к работе, оставив всех остальных на пикете бороться за коллективный договор, который в конечном итоге будет распространяться на всех.

Бремя поддержания успешного пикета лежало на плечах почасовых рабочих, таких как Гидеон Спенс, 37-летний механик на ракетном заводе, который собирает точно отточенные компоненты систем вооружения для F-35 и ракет Hellfire. Спенс управляет чем-то, что называется станком с числовым программным управлением, или сокращенно ЧПУ, который превращает сырой металл в высокоточное оружие с погрешностью, измеряемой миллионной долей дюйма. Спенс — молодой сотрудник Lockheed Martin, представитель нового поколения рабочих, которых военные подрядчики пытаются привлечь и обучить. Lockheed Martin, как и другие подрядчики, за последнее десятилетие пережила волну увольнений, поскольку квалифицированные рабочие, созданные во время холодной войны, состарились и вышли на пенсию, выкачав наиболее подготовленных и опытных сотрудников. Эта «утечка опыта» — ключевая проблема Пентагона, которую он решает в первую очередь через образование, например, через программы профессиональной подготовки в муниципальных колледжах или других центрах за пределами оборонных компаний. Но такие люди, как Спенс, приходят в эту сферу и быстро понимают, что всё это сильно отличается от того, что описывают ветераны отрасли в профсоюзном зале.

В отличие от своих старших коллег, у Спенса нет пенсии, ему приходится оплачивать большую часть медицинской страховки из своего кармана, а повышение зарплаты значительно отстаёт от роста арендной платы, автостраховки и счетов за продукты. Спенс живёт примерно в часе езды от завода, потому что не может позволить себе жильё в Орландо. Спенс также принадлежал к поколению, которое часто считает профсоюзы пережитком прошлого. В 1950-х годах профсоюзы представляли около 30% работников частного сектора в США. Когда Спенс пришёл в Lockheed, их число составляло около 6%.

Слабость профсоюза сделала его уязвимой мишенью. В первый день забастовки, всего через несколько часов после того, как рабочие выставили свои плакаты, отдел трудовых отношений Lockheed Martin провел серию точечных ударов, которые, по всей видимости, были направлены на то, чтобы сломить решимость профсоюза. В первый день забастовки члены профсоюза получили электронное письмо от отдела кадров Lockheed Martin, отправленное на их личные адреса в 13:14. В теме письма было написано: «Процедура выхода из профсоюза и выхода из пикета».

В тексте письма описывалось, как любой желающий может подать заявление об увольнении из профсоюза, уведомить своего руководителя о решении и вернуться на работу с полной заработной платой на следующий день. В письме содержались тщательно составленные заявления, в которых указывалось, что отдел кадров не рекомендует кому-либо делать это, поскольку это может быть нарушением трудового законодательства, а просто объясняет , как это сделать, если кто-то захочет.

Компания Lockheed Martin отказалась от подробных комментариев для этой статьи. Компания опубликовала заявление в ответ на несколько подробных вопросов, отметив, что вела добросовестные переговоры с профсоюзом на протяжении всей забастовки. «Эти переговоры отражают нашу общую приверженность поддержке высококвалифицированных специалистов, которые являются движущей силой нашего бизнеса и способствуют достижению нашей национальной безопасности», — говорится в заявлении.

23 мая, спустя три недели после забастовок, представитель Управления ракетно-космической программы Пентагона заявил, что Министерство обороны пока не столкнулось с перебоями в поставках ракет Hellfire и так называемых JAGM – важных боеприпасов, разрабатываемых в Орландо, хотя производство полностью распределено на нескольких заводах. В настоящее время обе ракеты находятся в стадии ожидания поставки, и срок их поставки составляет несколько лет, но, по всей видимости, забастовкм не приведут к значительному увеличению этого срока. Он добавил: «Мы будем продолжать очень внимательно следить за ситуацией».

С 1950-х годов профсоюзы рассматривали оборонную промышленность как ключевой источник рабочих мест в сфере передового производства, и эта тенденция только усилилась после того, как в 1970-х годах в Америке началась деиндустриализация. Военная промышленность стала одним из последних ярких островков современного производства в Соединённых Штатах.

На оборонную промышленность приходится около 10% объёма промышленного производства США, и большая часть этих рабочих мест – это высокотехнологичное, передовое производство, требующее высокой квалификации и обучения. Например, на заводе Lockheed Martin F-35 в Форт-Уэрте, штат Техас, есть мини-завод, где инженеры и специалисты по производству создают новых роботов для автоматизации и оптимизации работы сборочной линии. На самой сборочной линии работают рабочие, которые кропотливо устанавливают дорогостоящие датчики и компоненты в каждую крошечную нишу фюзеляжа самолёта.

Но в важных аспектах интересы профсоюзов и оборонной промышленности всегда противоречили друг другу. Подрядчики оборонной промышленности и Пентагон в первую очередь заинтересованы в максимально дешёвом производстве оружия, что подразумевает поддержание низких затрат на рабочую силу.

Эта напряженность усилилась после холодной войны. В 1993 году министр обороны Лес Аспин созвал группу руководителей крупнейших оборонных предприятий на ужин, который стал известен как «последний ужин». Компаниям предлагалось объединиться друг с другом, чтобы сократить объемы производства в эпоху сокращения военных бюджетов после холодной войны. Они так и сделали, консолидировав контроль в рамках пяти фирм. Не прошло и десятилетия после этих слияний, как произошло 11 сентября, после которого военные бюджеты резко возросли, но те же пять фирм доминируют на рынке, получая около трети всех контрактов Пентагона и внося вклад примерно в 74 процента всех основных систем вооружения, согласно отчету Исследовательской службы Конгресса за 2024 год. Сегодня Lockheed является крупнейшим из всех этих подрядчиков. Согласно новому докладу Института ответственного государственного управления Куинси и проекта «Цены на войну» при Университете Брауна, компания получила 313 миллиардов долларов из 2,4 триллиона долларов, выделенных оборонным подрядчикам за последние пять лет, что более чем вдвое превышает расходы следующей по величине компании, RTX. Программа Lockheed F-35 — крупнейшая программа вооружений Министерства обороны.

По словам Фрэнка Кендалла, занимавшего пост министра ВВС США с 2021 по 2025 год и возглавлявшего отдел закупок с 2011 по 2017 год, эти оборонные компании обладали огромным влиянием на переговорах с Пентагоном во время войны с террором. «Размеры приносят силу, и опыт Министерства обороны в отношении крупных оборонных подрядчиков показывает, что они не колеблясь используют силу для получения корпоративной выгоды», — писал Кендалл в своей книге 2017 года о системе закупок. Это означало, что компании месяцами упорно добивались, например, более высоких платежей по контрактам или более выгодных условий модернизации проектов, даже когда Пентагон был готов и рисовал перспективы.

Кендалл, хотя и критиковал компании, также отражал распространённое в Пентагоне мнение, что для поддержания финансового благополучия компаниям также необходимо получать прибыль: «Прибыль — это не просто выбор для бизнеса», — писал он. Главное было убедиться, что стремление к прибыли согласуется с приоритетами Пентагона.

Но годы после 11 сентября показали, насколько сложно было совмещать эти приоритеты. В 2000-х годах крупные оборонные подрядчики неустанно работали над увеличением своей рентабельности, максимально оптимизировали свои производственные линии и увеличили годовые продажи. Цена акций Raytheon выросла почти в пять раз с 2001 по 2021 год, в то время как акции Northrop Grumman выросли почти на 700 процентов. Lockheed Martin добилась исключительных успехов в период с 2001 по 2022 год: цена акций компании выросла более чем в десять раз — с 34,68 до 389,13 доллара за акцию. Прибыльность отчасти объяснялась тем, что Lockheed стремилась поддерживать низкие затраты на рабочую силу и оптимизировала каналы поставок.

В Орландо фабрика работала на пике производства во время войны с террором, сказал Билли Мастерс, ракетчик, который был президентом местного профсоюза до 2024 года. «Мы не могли сделать достаточно ракет Hellfire. Как только мы их отправляли, краска высыхала, и они стреляли ими», - вспоминал Мастерс во время интервью в местном профсоюзном зале в 2022 году. Сотрудники чувствовали, что отстают, особенно в последние годы этого длительного периода, примерно с 2015 по 2022 год. Мастерс сказал в 2022 году, что многие из его сотрудников едва могли позволить себе квартиры в районе Орландо, а одна из его новых сотрудниц спала в своей машине. В том году сотрудник начального уровня на фабрике зарабатывал минимум 15,45 долларов в час, что было меньше, чем некоторые рабочие места в сфере услуг в этом районе. В 2025 году местная автозаправочная станция в Бук-И объявила о заработной плате для «туалетных бригад» в размере от 20 долларов в час и для работников автомойки в размере 21 доллара в час.

Многие люди пришли в Lockheed, думая, что это обеспечит им хорошую долгосрочную карьеру, но Мастерс рассказал, что им было трудно жить на зарплату, пока они продвигались по служебной лестнице.

«Мы не можем удерживать людей!» — сказал Мастерс. «Они нанимают их на самые низкие зарплаты… Они хотят более низкую зарплату. Они хотят сохранить её на низком уровне. В борьбе за прибыль превыше всего».

Эта система приносила огромную прибыль и боеприпасы в течение 20 лет войны с террором, но, похоже, достигла точки невозврата после начала конфликта на Украине в 2022 году. Последующие годы изнурительной окопной войны породили неутолимый спрос на боеприпасы, которые Соединённые Штаты внезапно начали тысячами поставлять или продавать своим союзникам. Америка израсходовала огромные запасы всего: от гаубичных снарядов до современных ракетных систем, сначала на Украине, а затем в Израиле после атаки ХАМАС в 2023 году.

Эти конфликты стали знаменательным отходом от войны с террором, когда Соединённые Штаты в основном проводили операции против повстанцев в развивающихся странах. Конфликт на Украине стал первым конфликтом с «почти равной» страной, то есть с промышленно развитой страной с большим запасом промышленного потенциала. Напряженность в отношениях с другой почти равной страной, Китаем, уже нарастала, что усиливало опасения по поводу будущего дефицита боеприпасов. Это означало, что Lockheed и другим компаниям пришлось сосредоточиться на производстве большего количества ракет более быстрыми темпами, чем во время войны с террором.

Компании и Пентагон, похоже, не справились с этой задачей. Ограничения расходов, введенные с 2011 года из-за дебатов о лимите госдолга, вынудили Конгресс принимать бюджеты преимущественно посредством ежегодных резолюций, что подрывает усилия по принятию многолетних обязательств и заключению контрактов, необходимых для того, чтобы такие компании, как Lockheed, могли увеличить производство ракет. По данным Министерства обороны, в настоящее время срок ожидания новой ракеты Hellfire составляет от двух до трёх лет с момента её заказа. Ожидание ракеты Javelin составляет около трёх лет.

Всё это поставило Lockheed Martin и другие компании перед двумя противоречивыми задачами: если компания хочет значительно увеличить выпуск ракет и ускорить поставки, ей потребуется инвестировать миллиарды долларов в улучшение цепочек поставок и найм персонала. Однако это сократит свободный денежный поток и может негативно сказаться на прибыли, сделав компанию менее привлекательной для инвесторов. Компания могла бы быть заинтересована в увеличении производства, если бы Пентагон оплатил все первоначальные расходы на необходимое расширение производства. Однако Пентагон этого не сделал и не прибегнул к более радикальным мерам, таким как принудительное увеличение производства через регулирующие органы, такие как Закон о производстве оборонной продукции. Это заставило такие компании, как Lockheed, работать с тем, что у них есть, пытаясь одновременно удовлетворить и Пентагон, и своих инвесторов.

Напряженность стала особенно яркой в ​​2023 году. Этот год был удачным для Lockheed: компания получила прибыль в размере 6,9 млрд долларов, что на 21% больше, чем годом ранее. Кроме того, свободный денежный поток компании составил 6,2 млрд долларов, то есть денежные средства, оставшиеся после покрытия операционных расходов и капиталовложений. Компания находилась в стабильном положении.

Но Lockheed также нужно было радовать своих инвесторов. Цена акций компании в последние годы отставала во многом из-за хронических задержек поставок F-35, которые страдали от проблем с программным обеспечением. Увеличение дивидендов и обратный выкуп акций были простым способом привлечь инвесторов. В 2023 году Lockheed выплатила 9,2 миллиарда долларов напрямую своим акционерам, потратив 4 миллиарда долларов на выкуп собственных акций, а затем распределила более 5 миллиардов долларов в виде прямых денежных дивидендов. Для сравнения, в том же году Lockheed потратила 3 ​​миллиарда долларов на исследования и капитальные вложения. В то же время Lockheed стремилась еще больше сократить свои операции, чтобы увеличить рентабельность. Компания объявила, что сократит 1 процент своей рабочей силы в 2024 году путем заморозки найма и добровольных увольнений персонала. Она внедрила новую программу сокращения расходов под названием «1LMX» для оптимизации операций и заводского производства. В Орландо рабочие фабрики, такие как Спенс и Мастерс, рассказали, что их неоднократно просили сделать свою деятельность более «бережливой», что часто означало принятие на себя большего количества обязанностей и задач, а также выполнение более мелких вещей, таких как хранение инструментов под рукой или использование специальных пластиковых лотков, где запасные части были сгруппированы в группы для более быстрого доступа.

В ходе публичной телефонной конференции с инвесторами в начале 2024 года один из аналитиков отметил, что даже несмотря на эти улучшения, рентабельность Lockheed была ниже, чем десятилетием ранее, во время войны с террором. Подразделение производства ракет и управления огнём, в состав которого входит завод в Орландо, 10 лет назад имело рентабельность в 18%, отметил аналитик, но к 2023 году рентабельность большинства подразделений Lockheed снизилась примерно на 2%. Отчасти это произошло из-за того, что Пентагон пытался поддерживать низкие общие цены и ограничивать выплаты подрядчикам, вынуждая Lockheed снижать собственные издержки, несмотря на рост производственных расходов.

Генеральный директор Lockheed Джим Тайклет заявил, что компания знает о проблеме и примет меры. «Мы учитываем интересы акционеров и все, о чем мы говорили, что должно помочь улучшить нашу рентабельность», — сказал Тайкле, добавив: «Хотя это может привести к некоторым сложным обсуждениям с некоторыми представителями клиентской базы».

Заказчиками, конечно же, были Министерство обороны и иностранные правительства, которые отчаянно требовали производства большего количества ракет в более сжатые сроки. Эти потребности необходимо было удовлетворить, но также и потребности акционеров.

Акционеры выиграли. В течение 2024 года Lockheed вернула им ещё 6,8 миллиарда долларов в виде выкупа акций и дивидендов.

Примерно через год после этого звонка, в мае 2025 года, команда компании по трудовым отношениям собралась в Орландо, чтобы обсудить новый пятилетний контракт для работников. Черри Боуэн, председатель местного профсоюза, сообщила, что её переговорщики запросили повышение зарплаты на 18% в течение первого года действия контракта, чтобы компенсировать сотрудникам ущерб, причинённый высокой инфляцией в предыдущие годы. По её словам, Lockheed ответила повышением на 3–4%. Профсоюз предложил 12%, но не добился успеха. Боуэн и её команда представили это предложение своим членам, и те проголосовали за забастовку.

Три недели спустя, как раз перед выходными, посвященными Дню поминовения, Lockheed согласилась на новые переговоры. Компания заявила, что хотела бы встретиться в отеле в Финиксе, штат Аризона, чтобы вести переговоры совместно с профсоюзом Орландо и его коллегами из местного отделения в Денвере.

Боуэн была шокирована происходящим. Она полагала, что забастовка могла бы смягчить решение Lockheed и повлечь за собой снижение темпов производства. Но предложения компании практически не изменились.

Боуэн считала, что компания буксует, и беспокоилась, сработает ли это. Профсоюз сдерживал дезертирство на прошлой неделе, но Боуэн беспокоилась, что еще больше людей уйдут, если она вернется в Орландо ни с чем, возможно, настолько, что местное отделение профсоюза в Орландо будет лишено лицензии. Боуэн и ее команда решили представить новое предложение Lockheed своим членам. Новое предложение увеличит минимальную заработную плату на заводе с 15,45 до 20 долларов в час, а максимальную — с 36,28 до 41,75 долларов в час, что даст всем быстрое повышение, пусть и не такое большое, на которое они надеялись. Ежегодные повышения были включены в каждый год, начиная с 4 процентов в первый год, затем 3,5 процента в следующие два года и, наконец, 3 процента в последний год. В резюме предложения компании говорилось, что оно увеличит общую компенсацию на 41 процент в течение пяти лет, когда будут учтены все зарплаты и льготы.

Когда новость о новом предложении стала достоянием общественности, участники пикета были встревожены. Условия были практически идентичны тем, которые они уже отвергли. Три недели борьбы, похоже, не принесли им ничего. Повышение зарплаты было примерно таким же, как и тогда: от 3 до 4 процентов в год, а не 12–18 процентов в первый год, как того требовал профсоюз.

Пока профсоюз вёл дебаты, другой профсоюз одержал победу в своём собственном споре. 3000 рабочих Pratt & Whitney в Коннектикуте проголосовали за заключение нового контракта с компанией после трёх недель пикета. Этот профсоюз, Международная ассоциация машинистов и работников аэрокосмической промышленности (IAM), добился ряда серьёзных побед во время забастовки. Профсоюз добился повышения зарплаты на 6% в первый год действия контракта по сравнению с текущей ставкой и добился важных гарантий занятости, чтобы предотвратить перевод рабочих мест Pratt & Whitney на новые фабрики в штатах, где действует принцип «право на труд». Это было воспринято как обнадеживающий знак для других профсоюзных активистов.

30 мая профсоюз в Орландо проголосовал за отклонение предложения Lockheed с перевесом 144 против 99, согласно подсчётам голосов, предоставленным одним из сотрудников. Но на этом дело не закончилось. Голос Орландо был подсчитан вместе с голосом профсоюза в Денвере. При подсчёте голосов этого профсоюза оказалось достаточно голосов «за», чтобы ратифицировать контракт. Орландо остался в меньшинстве.

На выходных пикет был разогнан, а рабочим было сказано вернуться на фабрику в следующий понедельник.

В апреле престижный политический журнал Foreign Affairs опубликовал громкий призыв, в котором указал на перебои в американской цепочке поставок ракет, ключевым звеном которой является завод Lockheed Martin в Орландо. «Американские военные страдают от нехватки боеприпасов практически по всем категориям вооружений», — написал Майкл Браун, бывший директор Отдела оборонных инноваций Пентагона.

Также в апреле подполковник армии США Сандра Томас опубликовала эссе в журнале National Defense, призывая законодателей провести масштабные реформы, которые могли бы оживить военно-промышленный комплекс Америки и восстановить его способность удовлетворять потребности Пентагона. Она заявила, что нынешняя оборонная промышленность — крупнейшая и самая дорогая в истории Америки — теперь «слишком мала для резкого роста», в результате чего вооруженные силы США и союзники испытывают нехватку необходимого им вооружения и техники. Это ошеломляющее заявление, учитывая, что, по данным отраслевого журнала DefenseNews, пять крупнейших оборонных компаний США сообщили о совокупной выручке в размере 216,7 млрд долларов в 2024 году .

Томас была начальником отдела в группе Объединённого комитета начальников штабов, которая изучала оборонно-промышленную базу и её потенциал для мобилизации большего производства. У неё есть опыт работы в логистике, и она проводила большую часть времени, разбирая отчёты и данные, собранные другими сотрудниками и внешними аналитическими центрами, включая опросы родов войск и оборонных подрядчиков. Результаты оказались отрезвляющими. Одно крупное исследование показало, что даже крупнейшие оборонные компании не могли значительно увеличить производство некоторых видов боеприпасов, если им не выделяли, в некоторых случаях, миллиарды долларов и несколько лет на выполнение задачи. Производственная база была истощена до такой степени, что работала на полную мощность, удовлетворяя большую часть текущих потребностей Пентагона, но не имея возможности для роста.

«Им просто было комфортно», — сказала Томас о многих крупных оборонных подрядчиках. Она подчеркнула, что делится своим личным мнением, а не мнением Объединённого комитета начальников штабов. Но Томас считала, что, когда правительству потенциально требовалось больше продукции от основных подрядчиков, эти компании, похоже, не желали рисковать и инвестировать. «Это вредит их прибыли», — добавила она.

Нехватка квалифицированных сотрудников — одно из важнейших препятствий для развития отрасли. В середине января, незадолго до инаугурации Трампа, администрация Джо Байдена опубликовала 59-страничную стратегию, направленную на реорганизацию оборонной промышленности и подготовку её к новой эпохе роста производства. Стратегия основывалась на четырёх принципах: расширение цепочки поставок в сфере обороны и повышение её устойчивости, реформирование процесса закупок Пентагона и заключение новых торговых соглашений, способных стимулировать развитие оборонной промышленности США.

Четвертым столпом было развитие рабочей силы, способной фактически производить оружие. В стратегическом отчете проблема была сформулирована прямо: «На рынке труда не хватает работников с необходимыми навыками для удовлетворения внутреннего спроса на производство и обеспечение самообеспечения». Для решения этой проблемы стратегия была сосредоточена на расширении потока квалифицированных сотрудников, которые могли бы устроиться на работу в таких местах, как завод Lockheed в Орландо. В ней рекомендовались инвестиции в программы профессиональной подготовки и ученичества, а также программа стоимостью 300 миллионов долларов для подключения подрядчиков оборонной промышленности к программам обучения в обществе, ориентированным на научные и производственные навыки.

Хотя это могло бы увеличить число квалифицированных сотрудников в оборонном секторе, в стратегии практически ничего не говорилось о том, что может с ними произойти после трудоустройства. Не упоминалось ни профсоюзное движение, ни оплата труда, ни льготы, ни условия труда, ни другие факторы, которые могли бы удержать молодых людей на этих должностях после их получения. Также не упоминалось о мощных стимулах на Уолл-стрит, которые могли бы удержать компании от дополнительного найма, обучения на рабочем месте или значительного повышения заработной платы для привлечения квалифицированных специалистов в производственную сферу.

2 июня, всего через месяц после начала забастовки, сотрудники Lockheed Martin вернулись на свои рабочие места на ракетном заводе. Гидеон Спенс, механик, рассказал, что многие его инструменты были в беспорядке, а станок плохо обслуживался. Он подозревал, что им управлял менеджер или инженер, не прошедший должной подготовки. Ему потребовалось несколько дней, чтобы всё привести в порядок. С экономической точки зрения, за недели, проведённые в пикете, он практически ничего не получил. Он получит небольшое повышение зарплаты и премию в размере 3000 долларов за подписание контракта, но он и другие сотрудники чувствовали, что возвращаются к работе практически с того места, с которого начинали.

«Честно говоря, многие из нас считают, что это было своего рода поражение», — сказал он.

Сародж Майес, сотрудница Lockheed, которая занимается сборкой печатных плат и является матерью-одиночкой, живущей в отеле длительного проживания в Орландо, рассказала, что первые две недели после возвращения на работу были необычайно напряжёнными. В то время как Lockheed утверждает, что забастовка практически не повлияла на производство, ей кажется, что накопился большой объём работы, который нужно наверстать. Она работает над специальным компонентом для системы вооружения (многие сотрудники не решаются вдаваться в подробности, ссылаясь на соображения национальной безопасности). Обычно её просят выполнить 20 деталей за неделю; на вторую неделю после возвращения ей предложили выполнить 100 деталей. Как и Спенс, она не сильно выиграла благодаря забастовке. Она сказала, что её зарплата выросла с 18,06 до 20 долларов. Она задавалась вопросом, будет ли этого достаточно, чтобы преуспеть в своих усилиях снять квартиру. Она собиралась продолжать попытки.

«Предположительно, к концу этого года я буду зарабатывать около 23 долларов в час. Так что с этим я смогу себе что-то позволить, и всё будет хорошо. Но посмотрим», — сказала она. «Может быть, в следующем году».

Рэнди Техада, ветеран армии, рассказал, что его сборочный пункт был в хорошем состоянии по возвращении, за исключением нескольких сломанных дорогостоящих инструментов. Он сказал, что был готов оставаться на пикете шесть месяцев – столько, сколько, по его мнению, потребуется, чтобы добиться от Lockheed реальных уступок. Когда Техада присоединился к Lockheed, его привлекала идея построить там карьеру. Но теперь он считает, что его таланты могут быть более ценны в другом месте. Он рассмотрел бы перевод в рамках Lockheed, но также подумывал о работе в другой компании, возможно, за пределами оборонного сектора.

«Я определенно ищу другие варианты», — сказал он, — «поскольку вижу, что эта компания не воспринимает людей серьезно».

Комментарий автора:

Уже писал ранее:

Зафиксируем, что ВПК США находится на пределе возможностей. Об этом была информация еще в 2023 году, в связи с задержкой поставок американского вооружения на Тайвань.

Производство Patriot ограничено, около 12–14 пусковых комплексов в год. Украина, Польша, Тайвань и Швейцария вместе заказали более 40 систем, поэтому еще при президенте Байдене Швейцарию передвинули в конец очереди, так как ее контракт на $2 млрд был заключен в 2022 году.

Американский ВПК уже не в состоянии расширяться, так как это потребует изменения экономической структуры США.

Это наглядно видно по графику промышленного производства США, которое отыграло основное падение из-за пандемии в 2021 году, а к декабрю 2022 года рост был 0,6%. С 2023 по 2024 год показатель колебался около нуля и только после победы Трампа вышел в плюс.

На примере Patriot дело в том, что 70–80% компонентов поступают от малых субподрядчиков, у которых нет резервных мощностей.

Чтобы кратно увеличить выпуск, нужно расширить не только основной завод Raytheon, но и всю цепочку поставщиков (электроника, двигатели, сенсоры, корпуса и т.д.), а это сложно при всем желании Raytheon.

Кроме того, требуется получение лицензий и разрешений от госорганов на работу с секретной документацией. Нужны узкие специалисты по радиоэлектронике, инженеры по микроволновым технологиям, навигации, радиолокации и т.д. и т.п., а их банально неоткуда взять, так как американский рынок труда не предусматривал дополнительную подготовку этих специалистов.

Еще раз подчеркну, что ВПК США достиг потолка еще в 2023 году, и хоть на уровне Пентагона были предложения о реформах, вплоть до реформ в образовании, до реального дела так это и не дошло.

Сейчас, на мой взгляд, в США дело усложняется тем, что на кратное расширение ВПК просто не будет хватать электроэнергии, так как ее забирают центры по обработке данных ИИ.

Пока США не решат вопрос со специалистами и электроэнергией, о кратном расширении ВПК не может быть и речи.
Источник