Июньская агрессия не привела к «восстанию меньшинств», однако враги Ирана и далее будут пытаться подорвать страну изнутри


Наступил период гигантских геополитических перемен. И то, что еще совсем недавно казалось чистой схоластикой, на глазах ложится на столы правителей в виде рабочих проектов.

Вновь в ходу часто мелькавший в своё время политический термин «балканизация», означающий инспирированный извне с целью ослабления противника раскол многонациональных пространств на враждующие друг с другом более мелкие национальные государства. В древности говорили проще: «Разделяй и властвуй!»

Начался этот процесс с подстегнутого Западом насильственного распада Югославии в 80-90-е прошлого века и теперь постепенно переползает в зону Ближнего и Среднего Востока, которую иногда тоже обозначают как «Большие Балканы» в политическом смысле.

Присутствовала эта тактика и при подходе Запада к бывшему СССР, что находит особенно яркое проявление в нынешнем украинском кризисе, но здесь, возможно, все же доминировали внутренние факторы.



Сейчас после ударов США и Израиля по Ирану, которые ничего не изменили в его политике и не привели к падению властей в Тегеране, в них всё чаще поднимается вопрос о том, а не пора ли приступить к дроблению и этой региональной державы по принципу «балканизации». И хотя Трамп утверждает, что он не собирается менять иранский режим, но он уже говорил, что не собирается и бомбить эту страну до завершения переговоров с ней. Так, что веры ему мало. Эксперты во многих американских мозговых центрах более откровенны в выдвижении разного рода инициатив по «декомпозиции» Ирана, в Израиле стремления к этому не скрывают и на правительственном уровне.

Так, основатель официозного Израильского института стратегических исследований (IISS), в прошлом военный, Мартин Шерман пишет в Israel Hayom: «Израиль не может рассчитывать на смену режима для обеспечения своей безопасности. Он должен стремиться к разделению Ирана на отдельные этнические образования, чтобы в будущем он не стал такой серьёзной угрозой, какой был в прошлом. Он должен сосредоточить свои усилия на том, чтобы спровоцировать распад страны в её нынешнем виде на несколько самоуправляемых этнических образований – в основном неперсидских. Это то, чем должен воспользоваться Израиль – и, будем надеяться, США – применяя тайную подрывную тактику, предположительно с помощью «Моссада», ЦРУ и, возможно, других западных спецслужб».

Неоконсервативные аналитические центры, такие как базирующийся в Вашингтоне Фонд защиты демократии (FDD), и их единомышленники в Европейском парламенте открыто пропагандируют «балканизацию» Ирана. Так, в эти дни центристская либеральная группа в Европейском парламенте провела встречу, посвящённую «будущему Ирана». Единственными выступающими на ней иранцами были откровенные сепаратисты из этнических регионов Южного Азербайджана и арабо-населенного Ахваза.


Речь о возможном разделе Ирана может пойти и во время начавшегося 7 июля визита Нетаньяху в США в гости к Трампу, во время которого, как ожидается, разговор в основном пойдет о том, что делать дальше с этой страной.

Вашингтонский институт Ближнего Востока пишет в этой связи, что после ударов США и Израиля по ядерным объектам Ирана этот визит становится для двух лидеров важнейшей возможностью «перейти от военных действий к политическим результатам, воспользовавшись беспрецедентной слабостью Ирана для продвижения интересов США». «Переформатирование» Ближнего Востока, безусловно, относится к числу таких интересов.


Иран – огромная страна, в которой проживают 93 млн человек на территории в 1,65 млн кв. км. Помимо составляющих большинство персов (60%), исповедующих шиизм, в ней проживают значительные меньшинства, которые и планируется использовать в качестве инструмента ее разрушения.


Так, поголовье азербайджанцев насчитывается по разным оценкам от 13 до 20 млн. тел. Они проживают в провинциях Восточный и Западный Азербайджан, геополитически чаще определяемых вместе как «Южный Азербайджан», Зенджан, где они составляют более 80% населения, а также в Хорасане, Гиляне и в крупных городах Хамадан, Казвин, Саве, Арак и Тегеран. В столице ИРИ насчитывается до 1 млн азербайджанцев.

Согласно некоторым экспертам, в постсоветском независимом Азербайджане постепенно нарастает идеология «Единого Великого Азербайджана», который теоретически может возникнуть в случае распада Ирана и превратиться в державу регионального масштаба. При этом логика подобных настроений довольно причудлива: «Нагорный Карабах – это сепаратизм», а «Южный Азербайджан – национально-освободительная борьба».


Первый президент независимого Азербайджана Абульфаз Эльчибей, бывший приверженцем пантюркистских взглядов, оказывал всестороннюю поддержку азербайджанскому национальному движению в соседних странах – прежде всего, в Иране и Грузии. Он считал возможным объединение азербайджанцев и создание нового государства в составе всех земель, населенных азербайджанцами.

Династия Алиевых продолжила оказывать определенную помощь азербайджанскому национальному движению в Иране, хотя и в более завуалированной и менее агрессивной форме. С первых моментов начала последней 12-дневной удаленной войны Израиля против Ирана в Баку из Тель-Авива посылались сигналы о том, что он мог бы приступить к «объединению» своего народа в случае проведения наземной операции на иранской территории, на которую сам Израиль идти не собирается.

Руководство Азербайджана от таких стремительных действий предпочло воздержаться. Однако события последних дней, в том числе демонстративное отдаление от России, показывают, что Баку, возможно, не прочь присоединиться к долгосрочной программе расчленения Ирана, но только так, чтобы его участие максимально оставалось в тени.


В этом смысле состоявшаяся на днях трехсторонняя встреча президентов Турции Р. Эрдогана, Азербайджана И. Алиева и Ирана М. Пезешкиана в Ханкенди (Степанакерт) характеризуется аналитиками скорее как взаимное прощупывание позиций, чем шаг к реальному урегулированию отношений.

В условиях, когда эра правления верховного лидера Ирана Али Хаменеи, этнического азербайджанца, явно катится к закату, Анкара и Баку, по мнению экспертов, могут рассматривать президента Пезешкиана, уроженца провинции Западный Азербайджан, как фактор будущего раскола страны в силу противостояния ему консервативных персидских элит.

Однако, как полагает, в частности, аналитический ресурс Responsible Statecraft, «мысль о том, что Тебриз или любой другой крупный город в Иране, где большинство населения составляют азербайджанцы, восстанет по приказу Вашингтона или Иерусалима, – несбыточная мечта. Большинство критически настроенных азербайджанских активистов в Иране формулируют свои требования в терминах культурных прав, а не независимости».


Тот факт, что и верховный лидер страны (по матери), и президент – оба выходцы из тюркоязычной среды – это ведь не жест доброй воли по отношению к данной этнолингвистической группе, а демонстрация её глубокой интегрированности в иранское общество.


Вторым по численности меньшинством в Иране являются курды, которых также, по разным оценкам, насчитывается от 7 до 10 млн.

Курды, в отличие от азербайджанцев Ирана, как считается, испытывают политическую изоляцию, их присутствие в политической элите Ирана очень невелико. На них большое влияние оказывает ситуация с курдами в Северном Ираке, Южной Сирии и Турции. Израильские источники утверждают, что некоторые курдские группировки обращались к Израилю за поддержкой.

Партия свободы Курдистана, например, дала понять, что готова участвовать в восстании. Другие курдские движения дистанцировались от Израиля, в частности наиболее мощное из них PJAK (курд. Partiya Jiyana Azad a Kurdistanê, буквально – Партия свободной жизни в Курдистане). Считается, что PJAK является иранским аналогом турецкой Рабочей партии Курдистана. Кроме того, PJAK не поддерживает монархистов Пехлеви.


Иранские курдские партии ограничены в своих действиях из-за того, что их руководство в основном базируется в Иракском Курдистане (ИКР), политические лидеры которого стремятся не вмешиваться в конфликт, опасаясь ответных действий со стороны Ирана.

В 2023 году Ирак подписал соглашение о безопасности границ с Ираном, предусматривающее разоружение этих оппозиционных партий и перемещение их от границы. После начала нынешнего конфликта президент ИКР Нечирван Барзани подтвердил приверженность Иракского Курдистана соблюдению данного соглашения.

К другим национальным группам, которые могли принять участие в гипотетическом «восстании народов» в Иране относят также белуджей, проживающих преимущественно в беднейших провинциях Систан и Белуджистан (4 млн человек). Они достаточно воинственны и являются суннитами, поэтому вовлечены в конфликт с центральным иранским правительством на религиозной почве.

Их некогда ведущая организация Джундалла или Джондалла (араб. جندالله‎, букв. Солдаты Аллаха), как и её преемники, своих связей с Израилем особо не скрывала. По данным КСИР, численность бойцов группировки составляет свыше 1 тыс. Но при этом большинство из белуджских оппозиционных групп заняты скорее контрабандой, нежели борьбой с режимом аятолл.

Остальные национальные группы – арабы Ахваза (2 млн человек); кашкайцы (2 млн); туркмены (2 млн) и некоторые другие серьезной силы не представляют и способны выступить только в случае, если в стране начнется повальный хаос.


В целом же стратегию на этнический раскол Ирана едва ли можно признать дальновидной. Его силовые структуры, прежде всего КСИР и Басидж, в состоянии подавить любой протест как либеральный, так и национальный. К тому же Турция, например, не может себе позволить мятежа иранских курдов, а Пакистан – аналогичных действий со стороны белуджей.

Таким образом, подзуживаемые сейчас с разных сторон к сопротивлению жители некоторых приграничных провинций Ирана в конечном итоге могут быть предоставлены сами себе. А это уже очень опасная для них история.

Дмитрий Минин