По следам публикации на военкоре.

У ВСУ взрывается одна граната из шести и срабатывает два выстрела для гранатомета из десяти

Карательной группировке в Донбассе приходится использовать бракованные боеприпасы и оружие, сообщает «ПолитНавигатор – Киев».

Такой информацией в ходе проходившей в Киеве встречи с участниками АТО поделился фельдшер батальона «Миротворец» Михаил Гулак, участвовавший с 24 августа прошлого года в боях за Иловайск и рассказавший, в каких условиях находились окруженные украинские бойцы.

«Представляете, батальоны без воды, раненые без воды, кушать нечего было, – подчеркнул он. – Хорошо, что там разбомбили магазин. Я тогда шесть мешков продуктов набрал для раненных».
Также участник АТО пожаловался на качество оружия, которое используют украинские силовики.
«Из шести гранат (есть свидетель из батальона «Херсон»), я доставлял боекомплект под огнем противника, из шести гранат, которые были брошены, потому что противник подошел на пистолетный выстрел, одна граната только взорвалась, – отметил Гулак. – Из десяти выстрелов для гранатометов взрывается только два. Это знают все. Поэтому, когда в окружении вы хотите сделать прорыв, его просто нечем производить. Вот это беда наша».

ПС: Моё мнение в заголовке статьи. А вообще же из многочисленных источников известно, что всё в укропском бандформировании продаётся, кроме мозгов и это лечится с трудом. Получается так - с голой жопой на ежа прут и ещё и плачутся потом.

Вот рассказ из книги "Я дрался в Новороссии" Глеба Боброва.

НЕВОЛЬНИЧИЙ РЫНОК

Калита вел переговоры по Скайпу с одним из «партнеров» с противоположной стороны.
— ...Кириченко Роман Степанович, 1992 года рождения, здоров, рядовой ВСУ, мобилизованный, из села
Полтавской области, в семье кроме него еще двое детей. Имеют огород, откармливают кабанчика...
— Кабанчик — это хорошо. Уже что-то, — удовлетворенно произнес интендант ВСУ. — Даю за этого солдата три штуки маскировочной сетки три на шесть.
— Так она у тебя старая, подгнившая, рваная.
— Ну четыре.
— По рукам. Следующий — Коваленко Дмитрий Тимофеевич, 1991 года рождения, здоров, рядовой ВСУ, мобилизованный, из районного центра Житомирской области. Отец сидит, мать уборщица. Сестра школьница.
— Беру по минималке, — твердо сказал интендант.
«Минималка» означала три ящика ручных кумулятивных гранат «РКГ-3», принятых на вооружение еще в
1950 г. и никому не нужных из-за появления «РПГ», или «РПГ-2» с ящиком гранат (снятые с вооружения в связи с появлением «РПГ-7»), или ручные дымовые гранаты и т.д. Интендант ВСУ придерживался «американского» правила — не поставлять летальные вооружения. Если что теоретически и представляло опасность, то по сроку годности давно уже мало на что годилось. Но за излишек
пленных, которых не на кого было менять, и это получить было неплохо.
Пленных допрашивала разведка (состав и дислокация части, вооружение, снабжение, командование, родственники за границей, активные бандеровцы на родине, активные антибандеровцы), потом Калита составлял «резюме» о материальном положении захваченных бойцов хунты. Интендант ВСУ имел отлаженный механизм превращения пленных в свободных, а имущества и доходов их семей — в свои доходы.
— Твоя минималка вся нестреляющая!
— Все честно. Даю нестреляющее оружие за невоюющих солдат.
Калита хмыкнул.
— Ладно... Хомченко Богдан Романович, 1993 года рождения, здоров, рядовой ВСУ, мобилизованный, из
Кировограда. Отец продавец в магазине, мать — учительница. Сестра — проститутка в Италии...
— Хорошему же мать дочку научила! — хмыкнул интендант. — Даю пятнадцать ящиков РКГ третьих.
— Да твои РКГ — мусор на парашютиках! — возмутился Калита. (Гранаты для попадания в цель нужным концом снабжались маленьким куполом.)
— «РПГ-2» возьми.
— За валютную проститутку — «РПГ-2»? — возмутился Калита. — Это же недостойно эвропэйського выбора!
— А чего ты хочешь?
— Автомобили!
После непростых переговоров интендант выделил за солдата с сестрой-проституткой два «уазика» — один без колес, другой без карбюратора. Судя по тому, что из них не собрали один рабочий, были еще какие-то проблемы, о которых визави Калиты не знал. «Уазики» были ценным приобретением, на них ставили пулеметы и превращали в «тачанки».
— Карманчук Федор Викторович, 1987 года рождения, здоров, сержант МВД, боец батальона «Криворожье»...
В плен попал за криворучье, — пошутил Калита.
Милицейский — это было серьезно. Милиция — это власть, фабрикация уголовных дел, вышибание долгов, крышевание и взятки. За милицейского сержанта был положен приличный куш.
— Точно МВД? — переспросил интендант.
— Ты же знаешь, у меня гарантия. Они все ко мне после разведки попадают. Могу назвать поименно весь его довоенный отдел и номер милицейской машины.
За сержанта Калита получил тридцать ящиков 82-мм минометных мин 1947 года выпуска. Мины интендантом были причислены к нелетальному оружию, так как больше половины давали осечки или не взрывались.
Дальнейший торг пополнил запасы отряда армейскими биноклями, трубами разведчика, сошками для винтовок Мосина (роскошные трехножные сошки с шарниром), дымовыми гранатами к «Туче», маскировочными сетями, бухтами МЗП-1М («путанки»), рюкзаками десантника, надувными плащпалатками «Дождь», полевой кухней ПК-39 с чугунным котлом, старинными станковыми гранатометами «СПГ-82» и множеством старых гранат, мин и «РПГ».
Сошки для винтовок Мосина ставились на самые качественные экземпляры, лично отобранные и отстрелянные Карасем. Они выдавались лучшим стрелкам и обеспечивались вручную отобранными патронами. Так что даже без оптики можно было вести снайперскую стрельбу на близких расстояниях.
СПГ-82 был хорош тем, что использовал боеприпасы, которые больше ни к чему не подходили, давно пережили срок хранения и теперь раздавались бонусом к прочим приобретениям. Несмотря на устарелость, гранатомет уверенно и метко пробивал кумулятивными гранатами железобетонные стенки блокпостов с дистанции до 200 м.
Нестреляющее оружие все равно оставалось оружием, и могло быть использовано с выгодой. «РПГ-2» раздавали на блокпосты, гранатометы выглядели в глазах «мирняка» угрожающе и повышали авторитет бойцов. Также по неизвестным для Калиты причинам старое оружие пользовалось спросом в разведке.
А Ломоть делал в подконтрольных хунте городах закладки — 5 «наганов», 2 винтовки Мосина, 2 «РПГ-2» с двумя гранатами к каждому, а потом «обменивал» эти тайники в СБУ. Ополчение теряло устаревшее оружие, а получало взамен действующую агентуру противника низшего уровня — наблюдателей и корректировщиков. Людишки это были дешевые и поганые, но вред могли нанести серьезный.
— Ты, часом, солдатиков на органы не продаешь? — поинтересовался Калита. — А то про твоих товарищей по бизнесу много нехорошего рассказывают...
— Да ты что! Передаю хлопцев на руки родителям или их представителям. Сами солдатики ведут опознание и переговоры. Иногда, правда, представители выглядят очень подозрительно... Но раз хлопцы с ними уходят, то не мне встревать. Не, я темными делами не занимаюсь. У меня —
репутация! Не станет репутации — не будет бизнеса.
— Это верно. Ну, на сегодня у меня все. Остальных придержим для обмена на наших.
— Погоди...
— Да?
— Тут один помощник военного прокурора на меня дело «шьет». Типа, я незаконно торгую оружием...
— Гнусная клевета! — возмутился Калита. — Это переворот киевский незаконный, и власть хунты незаконная, а ты даешь людям возможность получить свободу.
— Вот-вот, — обрадовался поддержке интендант. — Я даю людям свободу, а все остальное — неизбежные издержки... Так вот, надо бы этого помощника прокурора того... списать вчистую.
— Ну... это дело непростое... на блокпосту же он не сидит. Это в тыл надо группу засылать. Фронт прорывать.
— Понимаю, понимаю... Дам наводку, где живет, куда и на чем ездит. А также возмещу расходы и дам приличный гонорар!
— Поподробнее, пожалуйста.
— Живет он в доме напротив...
— Поподробнее насчет возмещения и гонорара, я имел в виду.
— Ну... Дам пятьдесят ящиков универсальных вышибных камер, это пятьсот штук.
Универсальные вышибные камеры используются для минирования при помощи, как правило, забракованных артиллерийских снарядов и мин. Сама камера оружием не является.
— Ну и куда нам они? Нам в них заряжать нечего. Нет, это несерьезно.
— А еще «уазик» только что после капремонта!
Молчание.
— С полным баком, и две канистры по 20 литров, тоже полные!
Молчание.
— Еще тридцать ящиков мин!
— 1947 года?
— Ну... Они паршивые, но зато много.
— Тридцать ящиков — это не много.
— Пятьдесят!
— Восемьдесят, и десять бронежилетов.
— Бронежилеты дам четвертого класса, — смиряясь с ценой, уточнил интендант.
— Хорошо, я рекомендую командиру взять операцию в разработку.
* * *
Пленных передали, товар от интенданта поступил в полном объеме и надлежащего (отвратительного) качества. Помощника военного прокурора брала группа во главе с самим Ломтем. Дело было сделано ночью, без единого выстрела. Заказчик признал работу выполненной, без претензий.
* * *
И вот — очередные переговоры.
— Палий Владислав Юрьевич, 1979 года рождения, здоров, помощник военного прокурора...
— Как?! Тот самый?
— Да. Захвачен по твоему обращению. В прекрасной форме. В плену уверенно овладел шанцевым инструментом, роет окопы. Будешь брать?
— А я думал, проблема решена... Столько добра всякого отдал...
— Так решена же. Дело против тебя рассыпалось, прокурорский в плену. С нашей стороны все честно.
— Что же у вас такой плен ненадежный! Держали бы уж до конца!
— Плен как плен. Подумаешь, какой-то прокурорский, мы что, из-за него систему переделывать будем? Так что, берешь его? Разведке он уже не нужен, все уже рассказал.
— А можете его подержать подольше? Я компенсирую...
— Нет, наших пленников мы держим на общих основаниях. Но если хочешь, можешь выменять его и держать у нас. Дорого не возьмем, у нас не гостиница. Режим и срок сам определишь.
— Хорошо, я выменяю его... Мины, машина и броники будут к концу недели.
— Только цена у него теперь выше, — сообщил Калита. — У прокурорского папочка на тебя, а эта папочка должна в цене учитываться.
— Папочка в руках пленного не стоит ничего.
— Так он не навсегда пленный. Как и все.
— Ну... даю сверху еще десять ящиков гранат к «РПГ-2».
— Это мусор.
— Еще тридцать ящиков мин 82.
— Если старые — восемьдесят.
— Ну, старые... Ладно, восемьдесят.
— Хорошо, об обмене договорились. Теперь о содержании...
На той стороне раздался протяжный тягостный вздох.