Кому, кроме политиков, интересен «язык профессиональных русофобов»


Эвакуированные дети могут при желании изучать украинский язык, если образовательное учреждение готово предоставить такую возможность, заявила уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Мария Львова-Белова.

Главный язык, который они будут изучать, — конечно, русский, подчеркнула детский омбудсмен, отвечая на вопрос, какие у переселенцев из Донбасса есть возможности заниматься украинским, так как для многих он родной. Ранее изучение украинского языка школьниками с новых территорий поддержала уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова.

Она выступила с призывом обеспечить необходимые для этого условия детям, которые приехали с Украины, а также из новых регионов России: Луганской и Донецкой народных республик, Запорожской и Херсонской областей. По словам Москальковой, в стране нужно создать все условия для того, чтобы семьи, выросшие в «определенной системе координат», могли сохранить свои традиции и язык.

Нужно ли? Сомнительно, что желающих изучать украинский язык много. Напомним, он был вторым государственным в республиках Донбасса. Однако весной 2020-го депутаты Народного совета ДНР внесли изменения в конституцию, лишив украинский этого статуса.

Власти ДНР тогда сообщили, что новый порядок никак не нарушает права граждан по части использования языка как для частного общения, так и при получении дошкольного, начального и основного общего образования. Вскоре после этого школы ДНР отказались от обязательного изучения украинского языка. Это не месть, просто годы показали крайне низкую востребованность изучения украинского. Этот язык оказался в Донбассе никому не нужен.

Так зачем он в России? Тем более что инициатива вызвала массу негативных отзывов в интернет-сообществе: многие считают, что изучение мовы продолжит запущенный Киевом процесс превращения русских детей в украинцев.

— В нашей стране проживает более 190 народов. Во многом благодаря этому обстоятельству она необъятная и прекрасная, — считает доктор философских наук, зав. кафедрой социологии и управления БГТУ им. В.Г. Шухова Михаил Игнатов. — И все народы, населяющие нашу необъятную и прекрасную Родину, имеют право изучать, помимо русского, еще и язык своей народности. Это нас отличает от фашистского режима той же Украины. Причем принципиально отличает. Мы стремимся жить в согласии.

Но нужно ли и дальше мучить русских детей, которым украинский навязывали годами?

— Здесь, конечно, большой вызов к педагогическим компетенциям учителей. Мы должны обеспечить, с одной стороны, плавный переход в русский мир детям с новых территорий. И здесь, конечно, ключевую роль играет изучение русского языка, литературы, истории и т. д.

Но при этом мы не вправе их вырывать силой из прошлой культурной парадигмы. Да это и невозможно в полной мере и способно породить недоверие. Но что мы должны сделать совершенно точно, так это примирить с культурными корнями, указать через педагогическое воздействие, что украинская культура — это не то, что представлял под ней преступный нацистский режим, восседающий в Киеве.

Это, к примеру, прекрасные стихи Тараса Шевченко. В общем, я за то, чтобы дети не чувствовали себя париями просто потому, что были рождены когда-то на территории, управляемой злыми людьми. И здесь, как раз, здравое изучение украинской культуры, ее положительных сторон, через познание в том числе языка, может сыграть положительную роль. Но, опять же, это серьезный педагогический вызов.

Есть ли у нас специалисты по украинскому языку, существует ли такой предмет на филфаках российских университетов, что на эту тему думают ученые (язык или южнорусский диалект, приправленный полонизмами), как на все это смотрит украинская диаспора… Кстати, при Лужкове в Москве была открыта библиотека украинской литературы, она еще существует? А в других городах?

— Сложно сказать за всех. К примеру, у нас в Белгороде есть. Но нет специализированных кафедр в вузах. Тем более, что классический украинский язык в нашем понимании и тот новояз, который внедряли в последние годы на Украине — это, что называется, две большие разницы.

Думаю, и в целом в России таких специалистов мало. Но их много на новых территориях. Луганск, Донецк, Запорожье, Крым, Херсон — там можно найти таких специалистов. Конечно, надо понимать, что преподавание украинского языка у нас и у них должно отличаться — необходимо создавать новую образовательную программу, с учётом целей и задачей, определяемых нашим государством.

Много ли будет желающих изучать украинский? В Донбассе он оказался невостребованным, хотя и был вторым государственным?

— Хороший вопрос. Конечно, можно предположить разное, но я бы всё-таки, прежде чем «городить огород», провел для начала соответствующий соцопрос, среди родителей, педагогической общественности и т. д. В заявлении Львовой-Беловой не было ссылки на подобные исследования. Возможно, это был просто политический жест.

В Донбассе в итоге отказались от украинского как второго государственного. Какова вообще судьба этого языка в России? Сегодня в интернете многие возмущаются. Что не нужно нам это, что изучение украинского — рассадник бандеровщины. Так ли это? Дойдет ли у нас до насильственной украинизации или наоборот — до подавления всего украинского? Может тут быть золотая середина?

— Нацистский режим Украины сделал все возможное, чтобы жители Донбасса приняли такое решение. Думаю, что и жители Херсона и Запорожья тоже последуют примеру Донбасса в конечном итоге. Но это не значит, что нужно ограничивать подобную возможность — мы не фашисты. Россия — страна возможностей. А то, какими именно возможностями захочет в результате воспользоваться ребенок, изучающий вторым языком украинский, — зависит от работы учителей, родителей и общества в целом.

— Украинский язык, как я его определил для себя много лет назад, — восточнославянский эсперанто. Только эсперанто придуман для оперы, украинский — для политики, — говорит директор Центра общественного и информационного сотрудничества «Европа» Эдуард Попов.

Зачем маленьким россиянам украинский? Как понимать заявление Львовой-Беловой?

— Этот вопрос рекомендую адресовать Львовой-Беловой. Может быть, она сможет ответить на этот абсурдный вопрос.

Этих детей и так годами превращали в украинцев. И что в итоге? Не усугубим ли мы ситуацию преподаванием им украинского языка?

— Усугубим. В Донбассе, к сведению пани Львовой-Беловой, по-украински говорят только профессиональные украинцы — националисты и завзятые русофобы. В советское время даже не на украинском — на суржике — говорили только неграмотные и пожилые селяне.

Все городское население говорило по-русски. А городское население — 90 процентов населения Донбасса. Донбасс — самый урбаниризованный регион бывшего СССР. Если бы российские чиновники хоть немного владели ситуацией за пределами Садового кольца, они не говорили бы и не творили подобных глупостей.

А есть кому преподавать украинский в России? Есть соответствующие учреждения?

— Язык изучается, когда это кому-то нужно. Нужен ли в России украинский? Если и нужен, то только для политических целей, вроде тех студентов и проректоров из РУДН или МГИМО. Русский язык несопоставимо богаче и мощнее так называемой мовы. А, главное, органичнее и естественнее, в отличие от искусственного украинского.

Повторюсь: украинский — это эсперанто. Как говорит один мой знакомый, кстати, уроженец Львовской области и, можно сказать, специалист в области языка, у него часто спрашивают, почему я не перехожу с русского на украинский. Его ответ: «Это все равно что пересесть с «Мерседеса» на «Запорожец».

В стране есть какие-то курсы изучения украинского языка, в частности, при различных украинских организациях. Там же распространяется литература на мове. Были скандальные ситуации — организации обвинялись в распространении изданий националистического содержания. В этом обвиняли, например, культурную автономию украинцев Ростовской области, финансируемую из государственного (!) бюджета.

Вы можете представить какую-либо русскую культурную организацию, находящуюся на финансировании украинского бюджета? Глава этой украинской автономии, Макарчук, по крайней мере раньше состоял в Общественной палате Ростовской области и при этом делал заявления в присутствии представителей региональной власти, что украинцев в области треть или даже сорок процентов от всех жителей, а данные официальной переписи населения не соответствуют действительности.

Зачем все эти пляски вокруг мовы, если она мало кому интересна в России?

— Это типичный пример поведения россиянского чиновника: нас грабят, убивают, унижают, но мы все равно пытаемся доказать Западу свою хорошесть и соблюдать все правила, в том числе откровенно идиотские, в мире, в котором давно не действуют никакие правила.

Президент Зеленский сам говорит по-русски, как и многие профессиональные украинцы. Лишь на камеру они переходят на мову. По-видимому, у части российских чиновников те же мотивы, что у президента Зеленского: поддерживать миф о существовании украинской нации и украинского языка.

Дмитрий Родионов